– Ты ищешь войны.

– Я давно ее объявила и уже веду бой. Я вышла с пушкой наперевес, потому что другого способа нет. Я играю свою партию.

Мы смотрим друг на друга, и, клянусь, я вижу в его глазах гордость, но она быстро исчезает.

– Так вот что ты увидела в конференц-зале отца много лет назад.

Я киваю.

– Мне снились тысячи снов, но этот был первым.

– Ты не говорила мне. – У него хватает наглости говорить обиженным тоном.

Я обхожу стол и, прислонившись к его краю, рядом с Тобиасом, скрещиваю на груди руки.

– Извини, если это не та роль, которую ты уготовил мне, отправив жить в другую вымышленную реальность. – Я презрительно фыркаю. – После моего отъезда что ты рассчитывал увидеть в моем будущем? Гараж на две машины, ограду из штакетника, качели из шин перед домом? Все это у меня будет, когда я буду готова, но пока я заняла свою позицию. И голова Джерри будет моей. От надежного источника я знаю, что именно он прислал тогда Майами.

– Господи боже мой. – Тобиас прижимает ко лбу кулаки.

– Обсуждай это с кем хочешь, но не смей читать мне проповеди о том, что опасно. – Я отхожу от стола. – Я подружилась с опасностью. Теперь мы с ней друзья с привилегиями и спим в одной постели. В сумочке у меня лежит «беретта», заряженная настоящими пулями. Я заплатила за нее реальными деньгами. В моем клубе мы знаем ценность женского интеллекта. И я не собираюсь прятаться – хочу, чтобы они видели, кто их уничтожил.

Тобиас хватает меня за шею, всматриваясь в мое лицо.

– Хочешь похвалы? Хочешь моего одобрения за совершение таких глупых ходов?

– Это не глупые ходы. Просто не твои. – Мы так близко, что любой, кто зашел бы сейчас в кабинет, ощутил эти искры. Подавшись назад, убираю с шеи один его палец за другим и отхожу. – Смею вас заверить, мистер Кинг, на какое-то время это мой последний ход. Я часто размышляла о других своих снах.

Он смотрит на мое обручальное кольцо, а потом, отвернувшись, распахивает дверь и идет в свой кабинет. Я недоуменно смотрю, как он резко открывает бар и выключает свет. Секундой позже возвращается в мой кабинет и со стуком ставит на стол бутылку Louis Latour.

– Видимо, необходимы поздравления.

Я не утруждаю себя тем, чтобы поправить его.

– Полагаю, штопора у тебя нет?

Тобиас наклоняется и произносит зловещим тоном:

– Если продолжишь лезть в мои дела, Сесилия, тебе же будет хуже.