– Да, тебе следовало, – сказала его жена.

Бен вновь принялся печатать. Я понял, что продолжаю держать его на мушке, и опустил руку. Хотя это его, похоже, нисколько и не смущало. Он выглядел не так, как во время наших встреч в Берч-Кроссинг. Вместо обычных мятых брюк цвета хаки и свитера он был в темном костюме, рубашке и галстуке, да и держался иначе. Исчезли сутулость и неловкость, он больше не походил на профессора истории, и я сразу понял, где видел похожих на него людей.

– Джек, – заговорил Фишер, – откуда ты знаешь этого парня?

– Он мой сосед, – ответил я. На щеках Фишера появились красные пятна, а морщины вокруг глаз стали еще более отчетливыми. – Его зовут Бен Циммерман.

– Нет, – возразил Фишер, который стал похож на капризного ребенка. – Это Бен Литтон. Один из адвокатов Крэнфилда. Именно он приходил в наш офис в Чикаго.

Я вытащил фотографии, которые Фишер сделал с перекрестка, расположенного в пяти минутах ходьбы от этого места.

– Так почему же ты не мог мне сказать, кто был на фотографии вместе с Эми?

Фишер посмотрел на снимки, а потом перевел взгляд на Бена.

– Я находился в квартале от них. И не видел его лица.

Бен не обращал на нас ни малейшего внимания.

– Так как же тебя зовут? – спросил я у него.

– Циммерман, – ответил Бен, не поднимая головы.

– А почему же вы сказали, что вас зовут Литтон? – осведомился Фишер.

Пальцы Бена продолжали стучать по клавиатуре.

– Такова традиция, – ответила Бобби. – Литтон уже давно умер. Бернелл тоже. Это довольно старая фирма.

Фишер перевел взгляд на Бобби:

– Проклятье, а кто вы?

Бен посмотрел на меня:

– Мы считали, что по поводу мистера Фишера нам не следует беспокоиться… Но я предвидел, что с тобой будут проблемы, Джек. Что же нам с вами делать…

– Это угроза? Если да, то советую быть осторожнее.