– А чем это, по-твоему, отличается от того, что делаем мы как натуралисты?

– Мы сохраняем природное достоинство животных, – ответила я, – изучаем их во имя научных достижений. А существа, которых держали здесь, были всего лишь трофеями, бальзамом на королевское самомнение.

– Да, королевское самомнение нужно обильно сдабривать бальзамом, – напомнил он мне. – А мы с тобой так и не решили окончательно, кто же строит тебе козни.

– Не королевская семья, в этом я уверена, несмотря на твои туманные намеки на моего отца, – начала я. – Но могу допустить, что у нее есть приспешники, высокопоставленные люди, готовые закрыть глаза на мокрое дельце, если это поможет сохранить монархию.

– Значит, вполне вероятно, кто-то из придворных. И как сюда вписывается Морнадей?

Я задумалась.

– Может быть, он частный детектив, а возможно, именно тот, за кого себя выдает: инспектор из Скотланд-Ярда. Тогда положение обязывает его волей-неволей быть марионеткой в руках любого высокопоставленного кукловода, который дергает за ниточки. Он утверждает, что его начальник в Скотланд-Ярде поручил ему следить за нашими действиями, может быть, даже приказал нас арестовать. Он отказался, потому что считает, что я не представляю угрозы, но его начальство этим не удовлетворилось. И он разрывается между тем, к чему его обязывает долг, и собственными инстинктами. И в такой ситуации он совершает единственно возможный поступок: предупреждает нас и просит уехать. Ему может слегка достаться за плохую работу, но это не приведет его к краху. А мы сумеем спастись из тисков каких-то сил в Скотланд-Ярде, что работают против нас.

– Не «каких-то сил», – хмуро поправил меня Стокер. – В Скотланд-Ярде есть только одно подразделение, которое может заниматься скандалом в королевской семье, – это Особый отдел.

– Я думала, что Особый отдел был создан для борьбы с ирландскими сепаратистами.

– Изначально – да. Но за последние несколько лет они значительно расширили сферу своей деятельности. Особый отдел неплохо справляется также с делами особой секретности. Если кому-то, близкому к королевской семье, нужно провести частное расследование в своих интересах, он идет в Особый отдел.

– Как удобно иметь в своем распоряжении столько людей, готовых замести следы твоей неосмотрительности, – с горечью заметила я. Я ощутила, что холодный ветер пробирает меня до костей. Тауэр – это место с тяжелой атмосферой. Даже камни кажутся особенно тяжелыми от боли, которую они видели на своем веку.

Мы замолчали, и я засмотрелась на тауэрского ворона, расхаживающего взад-вперед и поправляющего перышки с важностью, достойной лорда. По легенде, если вороны однажды покинут Тауэр, падет монархия, и, судя по поведению этого приятеля, он знал о собственной ценности.