– Мне было несложно, – заверил он Стокера.

– И все равно я тебе очень благодарен.

Потом он будто о чем-то задумался, и я поняла, как он беспокоится о мальчике.

– Сегодня вечером не приходи, дружище.

Баджер нахмурился.

– Сэр?

– Это может быть опасно.

Баджер гордо вздернул свой маленький подбородок.

– Я хорошо дерусь, если вам нужен человек, чтобы защитить ваш тыл.

Стокер в панике посмотрел на меня. Я сделала шаг вперед.

– Ты прекрасный товарищ, – сказала я ему. – Но с этим делом мистер Стокер и я должны разобраться сами.

– Ну хорошо, – ответил он, немного надувшись.

Он ушел, а Стокер глубоко вздохнул.

– Черт побери, что-то меня пробрало. Такой малыш и с таким смелым сердцем.

– Когда он вырастет, то будет похож на тебя, – сказала я. – Преданность превыше всего.

Стокер отвернулся и занялся слоном. Я не удивилась. Нам нравится верить, что именно речь дает нам превосходство над животными, но многие вещи не выразить словами.

Так мы и провели время до вечера: Стокер – со своим слоном и какими-то записями, а я – с газетами – и каждый в отчаянии старался собрать воедино распадающиеся части. Пока Стокер сшивал и склеивал куски шкуры и непрерывно делал какие-то записи, я пыталась составить портреты людей, которые, вероятно, находились в самом сердце заговора против нас. Морнадея газеты упоминали не раз, и по его успехам я поняла, что с этой силой нельзя не считаться. Он был умным и находчивым, часто во время расследования прибегал к маскировке, чтобы изловить жертву. Я в беспокойстве прищелкнула языком. Я уже привыкла к мысли, что он злодей, но сейчас получила четкое подтверждение его словам. Он действительно был настоящим детективом, будь он проклят. Но я утешала себя мыслью, что он может быть одновременно детективом и злодеем, использует свое положение для своих черных дел на службе у какого-нибудь серого кардинала. Он получил повышение после разоблачения «кеннингтонского головореза»; в статье имелась фотография: Морнадей стоит рядом с виселицей, на которой был казнен этот преступник, а рядом с ним его начальник, сэр Хьюго Монтгомери.

Я передала газету Стокеру.

– Кажется, Морнадей – действительно детектив, – сказала я ему. – Его тут очень хвалят.

Он вгляделся в фотографию. Как и все газетные снимки, этот был мутным и нечетким, но и этого оказалось достаточно. На нем явно был Морнадей, но Стокер выругался не из-за этого хорошо знакомого мне лица.