Оттилия Рамсфорт взвела курок и направила дуло револьвера прямо в лоб Эмме Толбот.

– Правда?

Мисс Толбот открыла рот, чтобы закричать, но никакого звука из нее не вырвалось. Ее ресницы дрожали, и она беззвучно открывала и закрывала рот, удивительно напоминая золотую рыбку в аквариуме, пока наконец не рухнула на пол без чувств.

– Это была случайность, – сказала миссис Рамсфорт с удовлетворением в голосе и вновь перевела оружие на Стокера.

– Думаю, ваш план состоит в том, чтобы убить нас и сбежать с изумрудами, – предположила я.

– Вообще-то, драгоценности меня не интересуют, – возразила она мне. – Это была идея Гилкриста, притом очень глупая, – добавила она с яростью, которой я не ожидала. – Но когда я узнала, почему Луиза так стремилась оправдать Майлза, я велела ему действовать.

– Да, должно быть, эта новость вас шокировала, – сказала я, стараясь придать голосу нотку сочувствия. – Это кого угодно выведет из себя: так хорошо спланировать убийство, и вдруг в последний момент все идет прахом, потому что в него вмешивается близкая подруга!

Она сжала губы.

– Убийство и так прошло прекрасно.

– Я говорю не о смерти Артемизии. Я имею в виду убийство Майлза Рамсфорта. Ведь в нем все дело, не правда ли? Вашей главной мишенью была не девушка. Ею был ваш собственный муж.

– Не судите меня! – закричала она, и рука, сжимавшая револьвер, немного задрожала. – Не думайте, что вы все обо мне знаете. Вы понятия не имеете, каково это было: столько лет закрывать глаза на все его похождения. Но я закрывала, ведь так он оставался рядом со мной. И знала: он никогда не оставит меня, у него просто не было на это причин. Я любила его. Я понимала его, а не они все.

– До тех пор пока не стали заканчиваться деньги, – вставил Стокер. – Именно тогда появился страх, правда? И начала расти неуверенность. Когда не будет денег, что же его здесь удержит?

– Он любил меня, – упрямо сказала она, нацелив револьвер Стокеру в голову.

– Но недостаточно, – уточнила я, вновь привлекая к себе ее внимание. Дуло револьвера замерло в точке ровно у меня между бровями. – Если ваши деньги не смогут больше поддерживать ваши отношения, что тогда станет вас связывать? Вы же не подарили ему ребенка.

Удар попал точно в цель. Рука с револьвером дрогнула, но она выставила вторую руку, чтобы поддержать ее.

– У него никогда не было детей, ни в одном романе. Я думала, может быть, это не только моя вина, но и в нем тоже причина. Но потом Артемизия сказала ему, что беременна, и это выглядело так, будто исполнилось самое заветное его желание. Посмотрели бы вы на него, такого гордого папеньку, – произнесла она, и ее рот скривился. – Он не мог скрыть восторга. И собирался признать его. Они спланировали все вместе: как мы поедем в Грецию, на нашу виллу, и там она родит ребенка. А знаете, кто должен был за ним присматривать? Я. Она стала бы жить с нами, подарила бы ему этого золотого младенца, а я была бы не более чем нянькой в собственном доме, которая довольствуется только теми крохами, что ей оставляют господа.