– Вероника, – сказал он тихим голосом, дрожащим от волнения.

– Да, Стокер?

Он сильнее сжал мою руку, и по его телу пробежала дрожь.

– Эта чертова стерва подстрелила меня.

Потом его глаза закатились, он наклонился вперед и потерял сознание.

Глава 27

Глава 27

Такая сцена могла присниться только в кошмарном сне. От фонарей на стенах продолжали метаться тени совокупляющихся пар, от их вращения начинала кружиться голова. Лицо Стокера оказывалось то на свету, то в тени, и его кровь казалась то бордовой, то черной, как чернила. От его крови мои руки были теплыми и липкими, и в какой-то момент единственное, чего мне хотелось, – это разрыдаться.

– Так не пойдет, – строго сказала я себе. Услышав сзади какой-то шорох и не успев даже подумать, быстрым движением вытащила нож из сапога Стокера. Не вставая, я повернулась и нацелила его как раз в изумленное лицо Эммы Толбот.

– Вы пришли в себя в очень подходящий момент, – сказала я ей.

– Я не приходила в себя, – холодно поправила она, – и не была в обмороке. Просто подумала, что это самый удобный способ исчезнуть с линии огня.

Я испытующе взглянула на нее.

– Не знаю, что лучше: ударить вас или поздравить, но вы можете склонить чашу весов в свою сторону, если поможете мне. Найдите что-то, чем можно перевязать ему голову.

Она не растерялась. Сразу же пошла к груде одежды, которую Джулиан Гилкрист сбросил в спешке, мечтая о предстояшем совокуплении, и достала оттуда его шейный платок и рубашку. Я воспользовалась ножом Стокера, чтобы разрезать ее на полосы, сделав что-то наподобие толстой повязки, обмотала сверху шейным платком, чтобы она лучше держалась, и закрепила его булавками из своих манжет.

– Так он должен продержаться до тех пор, пока мы не приведем помощь, – сказала я больше себе, чем Эмме Толбот. Ее рядом не было, я подняла голову и увидела, что она стоит над телом Оттилии Рамсфорт.

– Господи, – прошептала она, – вы попали ей прямо в сердце. Никогда прежде не видела ничего подобного.

– Она мертва? – бесцветным голосом спросила я.

– Да.

– Хорошо.

Я вытерла заляпанные кровью руки о юбку.