– Склад был в Ирвингтоне, неподалеку от кладбища, у бульвара.

Она выезжает на 280-е, и мы едем в сторону Гарден-Стейт-парквей до следующего съезда на Саут-Ориндж-авеню. Минуем старый торговый комплекс и сворачиваем в промышленную зону, которая, как и многие подобные зоны в Нью-Джерси, видела лучшие дни. Промышленность замирает, производственные предприятия закрываются. Так обстоят дела. В большинстве случаев приходит прогресс и создает что-то новое. Но иногда, как здесь, склады и фабрики просто оставляют гнить и разрушаться, превращаться в унылые руины, помнящие о былой славе.

Вокруг нет ни людей, ни машин, не видно никакой деятельности. Сцена из какого-то апокалиптического фильма: мир после ядерной атаки. Мы проезжаем мимо желтого «мустанга», даже не снижая скорости.

Здесь еще никого не было. Мы в безопасности. Пока.

Маура возвращается на бульвар.

– Где она тебя ждет?

– В Ньюарке, – отвечаю я. – Но мне лучше сначала принять душ и переодеться.

– Я думаю, ты великолепно выглядишь, – криво улыбается Маура.

– Я выгляжу сытым. А это нечто другое.

– Справедливо.

– Встреча ожидается серьезная. – Я показываю на свое лицо. – Так что мне нужно сообразить, как стереть эту ухмылку с лица.

– Давай, попытайся.

Мы оба улыбаемся, как два влюбленных наркомана. Маура кладет руку на мою и не убирает ее.

– И куда? – спрашивает она.

– В «Красавчик-Супер», – говорю я. – Возьму машину, поеду домой на ней.

– Отлично.

Мы несколько мгновений наслаждаемся тишиной. Потом Маура тихим голосом говорит:

– Не могу тебе сказать, сколько раз я брала в руки телефон, чтобы позвонить тебе.

– Так почему не позвонила?

– А к чему бы это привело, Нап? Год спустя, пять лет спустя, десять лет. Если бы я позвонила тебе и сказала правду, где бы ты был теперь?