– А перед этим посетили Пенсильванию, – киваю я.

Оги все хорошо, тщательно просчитал. Он выяснил все обстоятельства, изучил жизнь Рекса, узнал о его мошенничестве, воспользовался этим. Я помню описание убийцы, которое дал бармен Хэл: длинные волосы, патлатая борода, большой нос. Маура, которая видела Оги всего раз на последнем дне рождения Дайаны, описала киллера так же.

– Вы изменили облик, даже походку, – продолжаю я. – Но когда появились пленки из офиса компании, где вы брали машину, – по комплекции и росту вы подходили. А еще и по голосу.

– Что такое с моим голосом?

Открывается дверь из кухни. Входят Маура и Элли. Я возражал против их присутствия, но они настояли на своем. Элли заметила, что, если бы они были мужчинами, я бы не гнал их прочь. Она оказалась права. И потому они сейчас здесь.

Маура кивает мне:

– Тот самый голос.

– Маура говорит, что человек, который убил Рекса, был профессионалом, – замечаю я, потому что хочу покончить с этим. – Но тот профессионал дал ей уйти. Это было моей первой уликой. Вы знали, что Маура не имела никакого отношения к тому, что случилось с Дайаной. Поэтому вы ее не убили.

И все. Больше добавить было нечего. Я мог сказать ему о других уликах, которые указывали на него, – как Оги узнал, что Рекс был убит двумя выстрелами в затылок, хотя я ему об этом никогда не говорил, почему Энди Ривз, связав меня, сожалел об убийстве Дайаны, но ни слова не сказал про Лео. Но все это уже не важно.

– И что теперь, Нап?

– Вы вооружены, как я понимаю.

– Ты дал мне этот адрес, – кивает Оги. – Ты знаешь, почему я здесь.

Чтобы убить Бет – последнюю из тех, кто способствовал гибели его дочери.

– То, как я относился к тебе и что чувствую сейчас, – это настоящее. Нас связывала скорбь – тебя, меня, твоего отца. Знаю, в этом нет смысла, в этом даже есть что-то нездоровое…

– Нет, я понимаю…

– Я тебя люблю.

Мое сердце снова разрывается.

– И я вас люблю.

Рука Оги устремляется в карман.

– Нет, – говорю я.