– Бедный Харрис, – сказала Конни. – Это не его вина. – Она прервала нажатия и приготовилась опять дышать Элспит в рот. – Это была не твоя вина.

– Ты плачешь по мне? – спросил убийца детским голоском. – По мне? Тебе правда не все равно?

– Конечно. – Один выдох в рот Элспит, остался еще один. – Ты заслуживаешь слез, Харрис. Этих слез и многих других. И любви, и нежности, и объятий. Что бы ты ни делал, ты всегда считал, что у тебя нет выбора. Я это знаю.

– Слезы, пролитые по мне, – прошептал убийца. – Вот чего я ждал, ждал всегда, все эти годы. Слезы по Харрису. Теперь я могу умереть. Мне было предназначено быть с тобой, а не с ними. Ты то, в чем я нуждался всегда. Ты любишь меня по-настоящему.

И убийца сделал шаг к Конни.

– Харрис, – сказала она, – ты должен дать мне помочь Элспит. Если я сейчас остановлюсь, она умрет.

– Она и так уже умерла, – ответил убийца. – Ты мне нужна. Теперь мой черед. Мы должны лечь в гроб вместе, ты и я. Мы сможем лежать, обнявшись. Мне нравится, когда ты плачешь. Другие женщины становятся некрасивыми, когда плачут. А ты прекрасна.

Он встал на колени напротив Конни по другую сторону бесчувственного тела Элспит и обхватил ее лицо ладонями. Мэгги за ее спиной обняла Конни еще крепче, прижавшись к ней лицом и дрожа.

По коже Конни забегали гадливые мурашки от прикосновения мерзких, холодных рук убийцы, от смрада разложения, чувствующегося в его дыхании.

– Мне надо помочь Элспит… – Она отстранилась.

– Я хочу обнимать тебя вечно, – сказал убийца. – Я хочу…

– Я дам тебе все, чего ты хочешь, – прошептала Конни. – Еще две минуты. Считай секунды, и потом я буду твоя.

Убийца подозрительно посмотрел на нее.

– Клянусь своей жизнью, – проговорила Конни.

Она сделала глубокий вдох, готовясь опять выдохнуть воздух в легкие Элспит и борясь с ощущением того, что она только что заключила сделку с дьяволом.

Наклонившись, поддерживая затылок Элспит левой рукой и одновременно зажимая ее нос правой, Конни напрягла свою диафрагму и выдохнула в Элспит весь воздух из своих легких. Затем вдохнула и выдохнула еще раз. Мэгги плакала за ее спиной. Фергюс или Харрис – теперь Конни точно не знала, как его настоящее имя, хотя это не имело значения, – считал вслух.

Конни продолжала делать непрямой массаж сердца Элспит, и каждое нажатие стоило ей секунды ее собственной жизни.

– Не делайте того, что он говорит, – бормотала Мэгги. – Не оставляйте меня.

Фергюс или Харрис полз на четвереньках к гробу. Конни приложила пальцы к запястью Элспит. Ее пульс бился, хотя и еле-еле, и сердце Конни замерло. Она решилась искоса взглянуть на маньяка, но он уставился в могилу, которая начинала заполняться водой.