— Всем убраться из прихожей!

Медленно подручные Хичкова подались в комнату и кухню. Но остались лежать на полу два тела охранников Вунина. И Фокин у открытой входной двери не двинулся с места. Его парни, положив оружие, отступили на площадку.

— Давай на выход! — распорядился Вунин Вадиму и потребовал от Фокина. — Освободи проход.

— Положи оружие! — повторил Борис.

— Ты слишком самонадеян! — зло усмехнулся Анатолий. — Это твой недостаток! Похоже, ты меня не оценил по достоинству. Тогда не обессудь! — и он резким движением провел ножом по горлу Хичкову.

Из перерезанного горла хлестнула кровь. Вадим захрипел. Вунин оттолкнул его от себя на Бориса. Тело упало перед Фокиным, кровь хлынула ему под ноги. Он подался в сторону. Из комнаты кинулись к пистолетам подручные, но Вунин два раза выстрелил. Двое словно запнулись, осели и вытянулись рядом с телом Хичкова. Остальные отпрянули назад.

Все это время молчком лежавший в комнате Корозов, тяжело дыша, крикнул:

— Борис! Не выпускай Вунина! Он мой должник! Я ему горло перегрызу! — глянул на подручных Хичкова, потребовал. — Развяжите меня!

Придя в себя и поднявшись с пола, к нему метнулась Ольга и, ломая ногти, стала стараться развязывать веревки. Это плохо удавалось ей. Она, глотая слезы, вскинула глаза на подельников:

— Да помогите же кто-нибудь. Прошу вас.

Качнулся к ней один из парней. Достал нож и перерезал веревки. Затем кинул взгляд на врача и резанул по его веревкам. Ольга стала распутывать обрезанные концы, освобождая от них тело Глеба. Он растер затекшие руки, обнял жену:

— Все хорошо, Оленька. Все хорошо. Иди, накинь на бедра покрывало. Иди, — отправил ее к дивану и стал подниматься на ноги, держась за стену. Они плохо слушались его. Он какое-то время стоял неподвижно, пока не почувствовал, как ноги начали наливаться крепостью. Затоптался на месте, после чего уверенно оторвался от стены.

А рядом с ним над Гержавиным склонилась жена врача, снимая с мужа путы.

Выступив из комнаты, Глеб обвел глазами прихожую. Фокин насупился, увидев его лицо и помятую в крови одежду. Глеб остановил взгляд на Вунине у входной двери. Тот направил на него пистолет:

— Ты, бульдог, мое горло перегрызть хочешь? Попробуй!

Из-за спины Глеба показался Гержавин, проговорил:

— Я с вами, Глеб!

Внешний вид Гержавина был не лучше, чем у Корозова, и Фокин опять нахмурился. Перевел глаза на Вунина, сделал кивок головой на тела под ногами, сухо бросил:

— С таким грузом долго не живут на свете, Анатолий!

— За меня не беспокойся, — пробормотал тот. — Я проживу долго! — помолчал и твердо выговорил. — Стоило бы вас всех пришить сейчас, но что-то мне говорит, что вы еще будете мне нужны! Помните об этом! — и он стремительно выскочил из квартиры.