– Нет.

– Взгляните-ка на инициалы, – попросил Хайленд. Он явно был весьма доволен собой.

– Вижу. М. Э. Мэри Энн.

– Но вы с ней не знакомы? – допытывался детектив.

– Не припомню. Она как-то связана с отцом или с книгой?

– Вот об этом-то я и не хотел рассказывать при вашей матери, – проговорил Хайленд. – Понимаете, к вам вся эта история с Лу Каледонией отношения не имеет. По крайней мере, прямого. Ваш отец скончался от естественных причин. С его судьбой убийство Лу Каледонии связано лишь косвенно – если предполагать, что ваш отец и правда был писателем.

– Это весьма важное «если».

– Думаю, теперь у нас есть все основания полагать, что именно он написал «Путь одиночки». Веские основания.

– Вы уверены?

– Он посвятил книгу Мэри Энн Комптон. Они встречались, когда ваш отец писал этот роман, но тогда ее звали Мэри Энн Гейтс. С тех самых пор она стремилась раздобыть экземпляр и хотела, чтобы мистер Каледония помог ей разыскать вашего отца. Мистер Каледония категорически отказался, и тогда она убила его.

– Убила? – вздрогнул я. – Из-за какой-то книги?

– Не из-за какой-то книги, – ответил Хайленд, – а из-за единственной опубликованной книги вашего отца. Да еще и посвященной ей.

– Почему вы так уверены? – спросил я.

Хайленд торжествующе улыбнулся:

– Потому что вчера вечером мы задержали Мэри Энн Комптон, и она созналась в убийстве Лу Каледонии.

Провожая меня в крошечную комнату для допросов, детектив Хайленд не менее пяти раз напомнил, что нарушает протокол. Ему грозят серьезные неприятности, если кто-нибудь узнает, бормотал он, но все же признал, что от моей встречи с Мэри Энн Комптон вреда никому не будет.

– Она во всем созналась, – повторил он, открывая дверь. – К тому же меня эта история задела за живое – а точнее, ваше в ней участие.

– Почему? – удивился я.

– Мой старик любил читать Микки Спиллейна, Дональда Гамильтона, Ричарда Пратера. Возможно, эти книги вдохновили меня пойти работать в полицию.