– И отец?

Мэри Энн кивнула.

– Я застрелила этого хорька. На следующий день я пришла на кладбище, зная, что должна сдаться полиции и признать вину. Я увидела гроб. Гроб вашего отца. Подойти ближе я не смогла.

– Простите, – сказал я. – Если бы я только знал…

– Не вините себя, – проговорила Мэри Энн. – Я совершила преступление из-за любви… пусть эта любовь и была сорок лет назад, а убитый мной человек вообще не имел к той истории никакого отношения. Всю свою жизнь я наступала на одни и те же грабли.

Магазины «Гудвилл» пахнут совсем не так, как книжные. В букинистических лавках вроде той, которой владел Лу Каледония, витает аромат страниц, суперобложек и форзацев. Этот свежий запах питает твои надежды, несмотря на возраст книг. В «Гудвилле» же пахло безнадегой. Здесь отголоски тысяч чужих друг другу душ будто бы собирались воедино, признавая свое поражение. Выбрасывали белый флаг. «Гудвилл» был приютом для вещей, которые нигде больше не были нужны. Здесь можно было найти все, что не принимали в комиссионных и антикварных магазинах. Последний раз я переступал порог этого кладбища надежд, когда учился в старшей школе.

Ближайший «Гудвилл» находился примерно в миле от дома родителей, в квартале, который в прошлые времена выглядел куда приятнее. Из детства я помнил дома среднего класса и аккуратные, чистые дворики. Теперь от этого не осталось и следа. Запущенные дома с блеклыми стенами, разбросанные во дворах игрушки, пожухлая, неухоженная трава… Почему-то все это показалось мне вполне естественным.

Я вошел в магазин и поспешил пройти мимо стеллажей со старой вонючей одеждой и скопища дешевой мебели. Книжный отдел располагался в самом торце и представлял собой два высоких шкафа. На верхних полках стояли книги в твердом переплете – в основном клубные издания с утраченными или пришедшими в полную негодность суперобложками. Я нашел ряд томиков в мягкой обложке и быстро пробежал глазами по корешкам. Сплошь Джеймс Паттерсон, Николас Спаркс и Мэри Хиггинс Кларк. Большинство корешков были измяты. Я перебрал их, как карточки в картотеке, отодвигая один за другим влево и тут же переходя к следующему. Детективы, романтика, изредка – фантастика или фэнтези. Вестерны почти не попадались, лишь несколько книг Луиса Ламура и пара экземпляров Макса Брэнда. Никакого Герберта Генри и в помине не было.

Я осмотрел шкафы повторно, на случай, если что-то пропустил. Безрезультатно.

А кто говорил, что будет легко?

Я отправился на поиски продавца и наткнулся на тощего волосатого парня в униформе. Объяснив ему ситуацию, я дождался, пока он приведет администратора. Администратором оказалась женщина средних лет с выкрашенными в медовый цвет волосами. Бейдж сообщал, что ее зовут Пэтти, и на ней тоже была униформа. Другим знаком власти являлась связка ключей, прицепленная к люминесцентному резиновому браслету. Я решил, что мы с Пэтти найдем общий язык, и заготовил весьма правдивую, пусть и с некоторыми пробелами историю, которой женщина должна была проникнуться.