В тот день мистер Бергер больше ничего не прочел и два просмотра тридцать первой главы «Анны Карениной» стали единственным его соприкосновением с миром литературы. Он не мог припомнить день, когда читал меньше. Он жил ради книг. Они поглощали все его свободное время, начиная с раннего детства, когда он открыл для себя, что может взяться за книгу без помощи матери, обыкновенно читавшей ему вслух. Он помнил первые попытки одолеть рассказы Уильяма Эрла Джонса о Бигглзе, помнил, как спотыкался на длинных словах и разбивал их на слоги, чтобы из одного трудного слова получились два более легких. С тех пор книги стали его неразлучными друзьями. Бергер жертвовал ради них даже дружбой – ему не раз случалось скрываться от приятелей после школы; не отвечать на их стук в дверь, когда дома, кроме него, никого не было; выбирать окольную дорогу домой и не подходить к окнам, чтобы никакие футбольные баталии, никакие экспедиции в соседские сады не помешали дочитать очередную захватывающую историю.

В определенном смысле книги отчасти были виновны и в роковой нерешительности его ухаживаний за девушкой из бухгалтерии. Видимо, она все же иногда читала – мистер Бергер видел у нее в руках роман Джорджетт Хейер и еще какую-то невзрачную книгу из двухпенсовой библиотеки, – но чтение определенно не было ее страстью. А вдруг она потребовала бы, чтобы мистер Бергер смотрел вместе с ней спектакли или балеты или же сопровождал ее в модные магазины – по той простой причине, что у них «должны быть общие интересы»? В конце концов разве не так поступают все молодые пары? Но чтение книг – это занятие, требующее уединения. О да, можно читать и в комнате, где находится твоя жена, или даже лежа рядом с ней в постели перед сном, но это предполагает полное согласие между супругами, если хотите – родство душ. Было бы настоящим бедствием связать свою жизнь с женщиной, которая, пробежав глазами две-три страницы, начинает напевать, или постукивать пальцами по столу, привлекая к себе внимание, или – боже упаси вас от этого! – возиться с настройкой радио. Затем она начнет высказывать свое мнение относительно книги в ваших руках, и с этой минуты мир и спокойствие будут утрачены навсегда.

Однако сейчас, сидя в кухне дома своей покойной матери, мистер Бергер внезапно осознал, что никогда и не стремился выяснить мнение девушки из бухгалтерии по поводу книги или того же балета. В глубине души он не решался изменить свою упорядоченную жизнь, в которой редко принимал более сложные решения, чем выбор следующей книги. Он жил сам по себе, отгородившись от окружающего мира, и вот теперь расплачивается за это безумием.