– Но они понимают, что они вымышленные персонажи? – спросил мистер Бергер.

– О да. Некоторые из них воспринимают это легче других, но все в конце концов осознают, что их жизнь кем-то уже описана, а их воспоминания – всего лишь плод литературной фантазии. Впрочем, как я уже говорил, с историческими лицами дело выглядит более запутанным.

– Но вы же утверждали, что сюда попадают только вымышленные персонажи, – возразил мистер Бергер.

– Как правило, так и происходит, но верно и то, что некоторые герои книг становятся более живыми, чем их исторические прототипы. Возьмите, к примеру, Ричарда Третьего. По большей части его образ сформирован пьесой Шекспира и пропагандой Тюдоров, так что в некотором смысле он вымышленный персонаж. И наш герой прекрасно осознает, что он не подлинный король Англии, но все же Ричард Третий. С другой стороны, в глазах общества настоящим выглядит именно он, а не результат более позднего пересмотра характера и деяний Ричарда Третьего. Однако это скорее исключение, чем правило; лишь немногим историческим личностям удается подобная метаморфоза. И это к лучшему, иначе у нас здесь яблоку было бы негде упасть.

Мистера Бергера давно уже занимал вопрос о внутреннем пространстве библиотеки, и сейчас наступил подходящий момент, чтобы все выяснить.

– Я заметил, что изнутри здание больше, чем кажется снаружи, – сказал он.

– Это весьма занятно, – ответил мистер Гедеон. – Похоже, внешний облик здания не играет никакой роли – с приходом каждого нового персонажа пространство будто увеличивается. Я часто думал о том, как такое возможно, и полагаю, что нашел удовлетворительный ответ. Это естественное следствие способности любого книжного магазина или библиотеки вобрать в себя целые миры и вселенные, помещенные под обложками книг. В каком-то смысле любая библиотека или книжный магазин не имеют границ. Наша библиотека лишь доводит эту идею до логического завершения.

Они прошли мимо двух комнат, убранных с кричащей роскошью, но производящих определенно мрачное впечатление. В одной из них сидел и читал книгу человек с мертвенно-бледным лицом, бережно переворачивая страницы пальцами с необычайно длинными ногтями. Он оглянулся на проходящих, и губы его чуть раздвинулись, обнажая пару длинных клыков.

– Это граф, – обеспокоенно произнес мистер Гедеон. – На вашем месте я бы здесь не останавливался.

– Вы хотите сказать, что это граф Дракула, персонаж Стокера? – уточнил мистер Бергер, поневоле раскрыв рот от удивления.

В обведенных красными кругами глазах графа бесспорно ощущался некий магнетизм. Ноги мистера Бергера сами понесли его к двери, а хозяин комнаты отложил книгу в сторону, чтобы поприветствовать его.