Или все-таки знал.

– Я буду на складе, – сказал я Рурку. – Глаз не спускай с этих двоих. И дай мне знать, когда подъедет машина.

Услышав мои слова, Миа спохватилась:

– А где же «скорая»?

– Не знаю. Наверное, застряла в пробке.

Она уставилась на меня и вдруг выпалила:

– Сукин сын! Ты меня обманул!

– Но сначала вы попытались обмануть меня.

– Ты… вы…

Я мысленно порадовался, что на ней наручники. Рурк положил ей руку на плечо и усадил обратно в кресло.

Тем временем Джей либо услышал обрывки нашей милой беседы, либо почувствовал какой-то подвох. Он решительным шагом подошел ко мне и спросил:

– Почему врачей до сих пор нет?

– Отису Паркеру уже не нужна медицинская помощь, – сознался я.

Джей посмотрел на меня так же ошарашенно, как и в тот раз, когда я объявил, что Отис жив.

Людям не нравится, когда их водят за нос, и Миа произнесла речь. Сладкий голосок остался в прошлом, теперь она ругалась не хуже коренной жительницы Нью-Йорка. Славная девочка.

Джей Лоуренс почти оправился от потрясения.

– Вы… – попытался он что-то донести до меня, – это не… это недопустимо.

– Эй, послушайте, мне просто показалось, что он пришел в себя. Я все-таки не врач.

– Но вы… вы сказали, что он говорил с вами…

– Все правильно. Говорил, а потом умер. Послушайте, Джей, это же прекрасный эпизод для вашей новой книги. Я имею право говорить неправду. А вы имеете право хранить молчание.