– Это было так ужасно! Так унизительно! Как она смогла это пережить?

Аннапурна начала догадываться, что произошла большая неприятность, и попыталась утихомирить Мони. Мони не желала утихомириваться. Аннапурна попыталась успокоить ее. Мони не желала успокаиваться. Аннапурна попыталась запереть подругу в кладовке, пока та не возьмет себя в руки, но из этого тоже ничего не вышло, поскольку Дамы в красных шляпах, компьютерный джентльмен и – господи помилуй – Милдред Бэнфри (оказалось, она забыла на стойке счет за электричество) бросились к двери кладовки, по которой Мони принялась молотить что есть силы.

– Это миссис Дэнверс предложила ей одеться Каролиной де Винтер, и он просто идиот, что не понял этого! – завопила она. – Аннапурна, выпусти меня! Отправь меня обратно! Я ей глаза выцарапаю!

Аннапурна мгновенно поняла, что случилось, но не знала, что делать. Подруга умудрилась открыть роман не на той странице и вместо предложения руки и сердца застряла в сцене унижения безымянной героини на балу в Мандерли. Конечно, рассказчица вовсе не хотела мучить своего мужа, нарядившись так же, как его бывшая вероломная супруга несколько лет назад. Ей подсказала злобная миссис Дэнверс. Нечистая совесть и недостаток здравого смысла не дали Максиму понять это. Но если бы он понял, не было бы драматической сцены. Как и в случае вмешательства Мони, если бы ее отправили обратно.

Так или иначе, это было невозможно – Аннапурне предстояло многое объяснить. Она постаралась внушить окружающим, что ее старая подруга задремала и увидела кошмар, но поверили явно не все. Все же ей удалось убедить Дам в красных шляпах вернуться к своей дискуссии, а компьютерного джентльмена – к изучению Новой Гвинеи. Увы, Аннапурна не заметила Милдред Бэнфри, и это стало поворотным моментом.

Мони была безутешна. Когда открылась дверь кладовки, ее подруга переключилась с миссис Дэнверс на бедную Аннапурну. Она так рассчитывала на долгожданное бегство от буйных детей и мужа, который, скажем прямо, обладал темпераментом и воображением техасского слепня в разгар лета! Мони нашла свободное время, оделась в стиле той эпохи, потратила много сил, чтобы все перестирать, прибраться в туалетах, погладить белье, испечь пирожные брауни для приходского кружка, и так далее и тому подобное… и вот ее бегство обернулось мучительным созерцанием этой ужасной сцены…

Аннапурна терпеливо ее выслушала, хотя ей очень хотелось шваркнуть на грудь Мони Рирдон-Пиллертон «Архипелаг ГУЛАГ» и заявить: «Интересуешься ужасами? Я покажу тебе настоящие ужасы!» Но она лишь сказала: