Без пятнадцати пять она погрузила в машину все необходимое и поехала на кладбище Лэнгли, осторожно пробираясь меж холмистых полей старой городской фермы и высматривая завтракающих оленей. Было еще темно, но рассвета оставалось ждать недолго. Небо над Каскадными горами за проливом уже прочертили абрикосовые полосы, когда Мони вырулила с подъездной дорожки на улицу. Она припарковалась как можно ближе к мемориальному саду, разбитому в честь кремированных жителей Лэнгли, взяла с собой все необходимое и собиралась направиться к старому сараю для садового инвентаря, когда огни фар повернули с Аль-Андерсон-роуд и машина проехала мимо старого кирпичного столба у входа на кладбище. Через несколько мгновений Аннапурна присоединилась к Мони.

За долгую ночь, прошедшую после звонка Мони, Аннапурна сообразила, к чему та клонит. Она отнюдь не была идиоткой, а вопросы Мони очень напоминали те, которые она задавала клиентам «Грандиозно!», не знавшим, что к визиту надо готовиться. Поэтому, выйдя из машины, Аннапурна немедленно запротестовала. Но прежде чем она успела перейти от возражений к советам, торгу или отрицанию, Мони произнесла:

– Дженет, послушай. Это единственный выход. И ты ведь до сих пор Дженет Шор? Под всем этим маскарадом Аннапурны. Ты знаешь, что это так, и… Послушай, я уверена, что ты должна произнести это вслух. Иначе… Вряд ли я смогу тебе помочь так, как хочу. Не знаю почему, но совершенно в этом уверена. Ты должна это произнести.

– Я Дженет, – сказала она. – Но это не значит…

– Прекрасно, – перебила Мони. – Идем. У нас мало времени. Что ты решила?

Аннапурна помолчала, и в течение этого невыносимо долгого мгновения Мони Рирдон-Пиллертон начала думать, что ее давняя подруга не очень-то готова отказаться от «Грандиозно!» и жизни, которую ей навязала Милдред Бэнфри. Но вот Дженет вдохнула поглубже и достала из саквояжа книгу в твердой обложке.

– Между прочим, это первое издание, – сообщила она. – Даже не спрашивай, сколько стоило.

– И оно отвечает всем условиям?

– То, что доктор прописал. Англия между мировыми войнами, тайна и любовь.

– А деньги?

– Он второй сын герцога.

Мони задумалась. Она смотрела телесериал «Гордость и предубеждение» и знала о материальном положении полковника Фицуильяма.

– Но разве вторые сыновья не прозябали в нищете? Не шли в армию?

– Этот – нет.

– Что «нет»? Не пошел в солдаты?

– Не прозябал в нищете.

– Ты уверена?

Новообретенная Дженет кивнула:

– У него есть слуга, и он ездит на «даймлере». Это машина вроде «ягуара». Он пьет дорогой портвейн. И он влюблен в женщину, у которой нет ни гроша за душой, так что он не ищет богатую женушку…