– А вдруг, – презрительно проговорил Пикетт, – вы надеялись сами продать книгу, если бы я принес ее на пляж? Ваш муж богат, как и все ваше семейство. Поездки в Париж, сафари в Африке. Я читаю светскую хронику в газете, – с завистью произнес он. – И знаю, что ваш муж сейчас в Пеббл-Бич. Весь местный гольф-клуб сейчас там, наслаждаются роскошными полями. А вот я никогда не мог позволить себе такое дорогое хобби. Продам книгу и тоже стану разъезжать по свету. Я ее продам, не сомневайтесь. И вы мне не помешаете. Я всю жизнь был беден. Говорил всем, что я профессор на пенсии. Профессор! Достойное звание. Знаете, кем я был на самом деле? Младшим преподавателем. Работал на полставке. Ублюдки на постоянке со мной даже не здоровались! Дерьмом меня считали. Я кочевал из колледжа в колледж, пока меня вообще не перестали нанимать. Знаете, сколько мне сейчас платят за то, что я сижу в этой каморке с коллекцией бесполезных исторических бумажек? Тысячу долларов в месяц. Попробуйте прожить на них!

– Келвин, прошу вас, уходите.

Его полные губы расплылись в злобной ухмылке.

– О, богатенькая дамочка приказывает плебею удалиться! Осторожнее со своими желаниями, ведь чем раньше я уйду, тем раньше вы будете мертвы.

В гостиную вновь проник ветерок.

Энни почувствовала холод. Или над ней уже навис призрак смерти?

В дверном проеме бесшумно появился стройный силуэт. На Энни предупреждающе посмотрели зеленые глаза Хилы Харрисон. Инспектор тоже была одета в черное – свитер, брюки, кроссовки. Рыжие волосы укрывала черная шапочка.

Ни один мускул не дрогнул на лице Энни. Нельзя было выдать Хилу. Та держала в правой руке веревку.

Энни переполняло чувство благодарности. Во время беседы в участке Хила уговаривала Энни не расставлять ловушку для преступника и, должно быть, не поверила, что та послушается ее. Вероятно, она последовала за Энни на пляж, к посту спасателей, обнаружила камеру и поняла, что было задумано. А если Хила о чем-то догадывается, то прорабатывает версию до конца. Видимо, она установила за Энни постоянное наблюдение и ждала снаружи, когда появился Келвин Пикетт. После того как Пикетт вошел в дом, Хила известила других полицейских.

Хила притронулась указательным пальцем к губам, а затем быстро постучала всеми пальцами по большому.

«Говори. Говори. Говори». Энни должна была заговаривать Келвину зубы.

В дверях появилась еще одна фигура. Крупный, мускулистый инспектор Лу Пирелли при полном обмундировании. Он осторожно крался, держа в руках пистолет и не сводя глаз с Келвина. Пикетт все равно представлял опасность. Заметив полицейских, он вполне мог открыть огонь. Хорошо, если Лу успеет выстрелить на упреждение. А если не успеет и либо он сам, либо Хила пострадают, виновата будет Энни.