– Запальник! – прохрипел Бенни, закрывая лицо. – Он наверняка выключен.

Бенни встал на колени и снова подполз к сияющей белой духовке.

– Ты что… собираешься ее открыть?

Бенни посмотрел на нее – лицо у него побледнело, губы растянулись, как резиновые.

– Да, собираюсь. Нужно зажечь запальник, – проговорил он, но не шевельнулся.

Почему-то казалось, что дверца духовки сейчас откроется, как черная пасть. Оба замерли.

В дверь постучали, и Пенни повернулась на звук. Потом снова посмотрела на Бенни и ахнула: он по плечи залез в духовку и издавал жуткие звуки, как кот, застрявший в ловушке.

– Вылезай! – закричала Пенни. Это прозвучало очень глупо, ну и пусть! – Немедленно вылезай!

Она резко наклонилась вперед, схватила Бенни за штаны и вытащила из духовки.

На ноги оба поднялись с трудом. Шатаясь, Пенни прислонилась к кухонной стене, оклеенной обоями с вишенками. Бенни повернулся к ней лицом, схватил за руки и буквально пригвоздил к стене своим весом.

Пенни чувствовала его запах, чувствовала его липкую, в пупырышках кожу. Губы Бенни впились ей в шею без малейшего намека на нежность, к небрежному поцелую подключились зубы, руки легли ей на бедра. Что-то изменилось, и Пенни пропустила этот момент.

– Детка, ты ведь этого хочешь? – зашептал ей на ухо Бенни. – Ты с самого начала хотела только этого?

– Нет, нет, нет! – Пенни поняла, что плачет. – И ты ведь не любишь девушек. Не любишь!

– Я люблю всех, – проговорил он, надавливая ладонью ей на грудь.

Пенни подняла голову и увидела: перед ней Ларри. Да, это Ларри. Ларри…

Потом он снова превратился в Бенни, с усами и усмешкой, но за этой усмешкой скрывался страх.

– Извини, Пенни, – сказал он, отступая на шаг. – Мне очень лестно, но я так просто не могу.

– Что? – Пенни посмотрела вниз: ее пальцы стиснули ему пояс брюк. – Ой! Ой!

В бунгало номер три оба выпили из высоких стаканов, жадно глотая воздух.