Томас? Она зовет его официальным именем, взрослым именем. Чего ты ждал на ветру? Тебе позвонил адвокат? Она тараторит, как домохозяйка у забора, но Тэм ничего не отвечает.

Их голоса перемещаются из прихожей в никуда и вдруг появляются из первой двери направо. Они на кухне. Они вошли на кухню через другую дверь, а я уже должна быть там, с ножом из блока для ножей.

Впервые в жизни я пропустила сигнал для выхода на сцену.

Я бросаюсь на дверь и падаю в комнату. Смотрю вверх. Вот Тэм, стоит за Карен, держит ее за локоть и вроде как толкает ее вперед, ко мне. Вот, прямо передо мной, рабочая поверхность с большим набором ножей в блоке. Там много ножей, может быть пятнадцать, всех размеров, и деревянные рукоятки указывают прямо на мою руку. Я могу за секунду дотянуться и схватить один из них.

Рот Карен широко открыт. Лицо Тэма за ее плечом похоже на мрачную грозовую тучу.

Я говорю: привет, Карен.

Никто не понимает, что же делать. Мы все стоим как вкопанные.

Привет, Эльза, говорит Карен.

Если бы я была дома, в Лондоне, и человек, с которым я ходила в школу семь лет назад, ввалился бы ко мне через кухонную дверь, у меня, наверное, возникло бы много вопросов. Но Карен просто смотрит на пол перед собой и говорит: чаю?

Чашечку чая? Хочешь горячего чая?

Вообще-то, говорю я, глядя на Тэма, лицо которого все сильнее наливается кровью, было бы здорово, Карен.

Карен ловко, словно привыкла к этому, выворачивает локоть, вырываясь из рук Тэма, и делает шаг в сторону. Берет чайник с плиты. Поворачивается и смотрит на нас обоих, о чем-то думая, а потом говорит: тогда поставлю, пожалуй, целый чайник.

Никто не отвечает. Движение локтя говорит о том, что чутье меня не обмануло. Тэм уже держал ее за локоть. И Карен уже много раз вырывалась. Он знал, что сегодня она не в школе. Я помню, как он смотрел на меня накануне вечером, как оценивал меня смеющимся взглядом, сидя за столом.

Карен поворачивается к нам спиной, наполняя чайник из крана. Тэм кивком показывает на блок с ножами. Вот он, написано у него на лице, вон там. А у меня на лице написано: что? Что ты говоришь? О! Тэм? Ножи? О да! Я забыла о ноже! Хорошо! Но про себя я говорю совсем другие вещи. Он не виноват, что не понимает этого. Ведь я постоянно снимаюсь в дерьмовых телесериалах. Тэм не знает, что я хорошая актриса.

Карен ставит на стол кружки и пакет с печеньем. И начинает беседу. Со мной.

Эльза, говорит она, я слышала, твоя мама умерла. И я знаю, что она умерла перед тем, как ты вчера пришла в школу.

Мы смотрим друг на друга, и я вижу, что она сейчас заплачет. Мне очень жаль, говорит она, и я думаю, не книгу ли она имеет в виду. Но нет. Я о выступлении, говорит она. Должно быть, ты решила, что не можешь отменить его. Или была в шоке, я не знаю, но мне очень жаль.