Мэв закашлялась. Теплая кровь выступила на губах. Джен вытерла ее.

— Ш-ш-ш… Хорошо. Все хорошо. Ты хочешь знать правду. Я перед тобой в долгу. Ты так мне помогла, и я обязана отплатить тебе. Позволь мне начать с самого начала. Ты отдыхай, а я расскажу тебе эту историю. Начну прямо с этого дома. Наш отец купил его в восемьдесят втором году. Он любил природу, наш отец, и, сколько мы себя помнили, он мечтал о красивом местечке в Хайлендс. Мама всегда говорила, что мы не можем себе позволить второй дом, но однажды он появился со связкой ключей и сказал, что мы поедем на прогулку. Мама тогда подумала, ладно, это, наверное, какой-нибудь коттедж или мелкая ферма, что-то в этом роде, и тут мы доезжаем до поворота, и перед нами открывается «Волчий вереск». Мама закатила истерику, но было слишком поздно, и она ничего уже не могла с этим сделать.

Дом был совершенно непригоден для жизни. В нем никто не жил еще с пятидесятых годов. Отец ремонтировал его понемногу в течение почти десяти лет. Каждое пенни уходило на этот дом. Никаких праздников. Никакого веселого Рождества. Мама покупала почти всю нашу одежду в благотворительных магазинах. Мы с Каллумом ненавидели этот дом, но ничего не говорили. С папой мы никогда не спорили. Но каждый раз, когда он привозил нас сюда, мы, вместо того чтобы помочь, убегали и прятались. Лазили по старым лестницам для слуг. Сидели на чердаке и слушали дождь. Нам было веселее прятаться в стенах этого дома, чем жить в нем.

К девяносто третьему году отец понял, что единственный способ получить хоть какую-то прибыль от своих инвестиций — это превратить дом в мини-гостиницу. Он был в ярости на самого себя. Типа, он потерпел неудачу как отец. То есть, возможно, так оно и было, но к тому моменту нам уже было все равно. Мама слишком устала, а мы с Каллумом собирались поступать в университет. Папа ненавидел англичан, и он ненавидел Лондон и все, что вокруг него, так что Кэхилл был идеальным вариантом.

Мы с Каллумом собирались жить вместе, но мама очень хотела, чтобы мы попробовали жить отдельно, стали хозяевами своей судьбы, и мы так и сделали. Ради нее.

Я поселилась с тремя другими девушками, которые казались довольно милыми, но я не очень хорошо их знала. Позже я узнала, что они называли меня Призраком, потому что я то появлялась, то исчезала. О да, я умею это делать. Ну а Каллум, соответственно, нашел дом на Колдуэлл-стрит. Он рассказывал мне о том, что происходило в вашем доме. О том, как обострялись отношения. Как маленькие группки сначала создавались, потом разрушались, потом снова создавались. Но он никогда не казался мне встревоженным. Он говорил, что это часть опыта пребывания в университете.