Во рту и горле обнаружились волокна от одеяла, которое прижали к его лицу, что и стало причиной смерти. Произошло это в четверг вечером, когда он лежал на парковке гостиницы. Потом его тело завернули в то же самое одеяло – оно было в багажнике машины, на которой приехала Бет, – его позже нашли под незаконченным фундаментом летнего домика. Кроме того, выяснилось, что при падении Бен ударился головой и потерял сознание именно от этого удара, а еще у него лопнула барабанная перепонка – но ни сотрясения мозга, ни других серьезных повреждений он после встречи со мной не получил.
Знание, что я не убивал его, не уменьшает чувство вины, которое часто не дает мне заснуть ночью. Все равно ответственность за его смерть во многом лежит на мне. Вина, что я уехал и не помог ему. Если бы я тогда остался, подождал, пока он придет в себя, может, он был бы жив. А может, это всего лишь дало небольшую отсрочку и неизбежное случилось бы чуть позже. Не знаю. Может, это действительно была судьба. Так или иначе, с меня сняли все обвинения, даже в нападении на Бена. Я согласился сотрудничать со следствием, чтобы прокуроры могли собрать достаточно информации для обвинения моей жены и ее любовницы.
Расследование выявило, что это была далеко не первая попытка Бет избавиться от мужа, но только она стала успешной. Жена уже пыталась отравить его ртутью и испортить тормоза в машине. А еще она хотела подстроить неудачную попытку ограбления, после которой Бена нашли бы застреленным в собственной спальне, или накачать его спиртным и столкнуть в бассейн. Но удачного момента ей так и не подвернулось, пока не появился я. Пока Вильям не заметил в потоке машин мамин «гольф», а я не решил поехать за ней. В результате я, совершенно не понимая, что делаю, оказался в центре драмы, и дал Бет возможность действовать.
И только появление Элис спасло меня. Хотя для девочки все сложилось весьма неудачно. Она могла потерять не только отца, но и мать. Она даже пыталась предупредить меня, отправив письма с адреса bret911, – но я не догадался, что все это значит. Теперь Элис живет с бабушкой в Сандерленде, а я время от времени звоню ей. Я знаю, что в неоплатном долгу перед девочкой, и, надеюсь, когда-нибудь ей отплатить.
Что было дальше со мной? Нога еще до конца не зажила. Пробежать стометровку за двенадцать секунд мне теперь точно не светит, хотя кого я обманываю, когда последний раз у меня это получалось?
А еще я не доверяю людям. Особенно когда не вижу их лично, не слышу голоса, не могу взглянуть в глаза. Так что мы с Вильямом пока одни, что, впрочем, неплохо. Мы отлично ладим, а я заново учусь получать удовольствие от совместного времяпрепровождения, радуясь, что больше не надо отвлекаться на телефон. В целом я спокойнее, мне стало проще сосредоточиться на действительно важных вещах. Я удалил абсолютно все аккаунты в соцсетях, раз и навсегда избавившись от присущего нашему поколению желания делиться со всеми каждым событием, каждым движением, каждым успехом и случайной мыслью или разговором. Важно не то, что ты сфоткал или запостил, важно, что ты действительно совершил. Важно, кто ты есть. Опыт, переживания. Несмешная шутка сына, улыбка случайной незнакомки на улице, прогулка в выходной, бескрайнее синее небо и куча других вещей, ради которых стоит просыпаться по утрам. Вот она правда, вот она