Она посмотрела ему в глаза. Годы, проведенные вместе детьми, друзьями, родственными душами, любовниками. Боль и счастье, потеря и предательство, радость – Мэг почувствовала все одновременно. Между ними. И это сразило ее наповал. Потому что она вдруг с абсолютной уверенностью поняла, что хочет быть исключительно рядом с ним. И хотела всегда. А теперь он уходил. Она обхватила его лицо, мужественное лицо. Белое от боли.

– Прошу, – прошептал он. В зеленых глазах стояли слезы. – Мой мальчик.

Она сглотнула. Поцеловала его в холодные губы.

– Я люблю тебя, Блейк Саттон.

Он кивнул. Улыбнулся. И прошептал:

– Ну наконец-то.

И Мэг почувствовала, как сердце разбивается надвое.

Обливаясь слезами, она снова поднялась на верхнюю палубу, где дрожал в спасательном жилете Ной, вцепившись в борт тонущей яхты. Поскальзываясь на мокром полу, она схватила веревку и подтянула плот, преодолевая сопротивление волн.

– Ной, давай руку.

– Где папа?

– Он хочет, чтобы ты сел в плот, Ной.

Он посмотрел на нее, отказываясь двигаться с места.

– Без него не пойду.

Она схватила его за руку.

– Скорее. Давай. Ради него.

Не выпуская руки Ноя, он отвела его на покрытую водой платформу для спуска в воду и посадила в плот. Замешкалась, не теряя надежды еще несколько секунд. Но корма яхты начала погружаться под воду, и Мэг поняла, что если не выберется сейчас, то ее может засосать мощным водоворотом от тонущего судна.

Она запрыгнула к Ною и обрезала веревку специально приделанным ножом. Плот завращался и погрузился во тьму. А вместе с ним – оцепеневшее сознание Мэг. Она уже даже не чувствовала боли. Ее тело отключалось.

– Папа! Где папа?! – закричал Ной, когда туман и сумрак поглотили огни яхты. – Он что, не придет? Где он?

Мэг на автопилоте закрыла и укрепила тент, тщательно укрывшись от непогоды. Молча обняла Ноя и крепко прижала к себе. Очень крепко. Какое-то время она вообще не могла говорить. Лишь видела перед собой глаза Блейка, его взгляд в последние минуты. Глубокую боль. И любовь.