Розмари, с ужасом взглянув на все это, разразилась слезами. Джатни опустился на колени и начал собирать все в сумочку. Розмари не помогала ему. Когда один из служащих вышел из дверей отеля, Джатни сунул ему в руки сумочку и продолжал засовывать в нее рассыпавшиеся мелочи.

Наконец, ему это удалось, он забрал сумочку у служителя и вручил ее Розмари. Джатни видел ее униженное состояние и не понимал его причины. Вытерев слезы, она сказала ему:

— Поднимитесь ко мне в номер и выпейте что-нибудь, пока не придет машина. У меня за весь вечер не было случая поговорить с вами.

Джатни улыбнулся. Он вспомнил слова Джибсона Грейнджа: «Она очень шустра», но ему было любопытно посмотреть внутри на знаменитый «Беверли Хиллз отель» и хотелось побыть около Розмари.

Он подумал, что выкрашенные в зеленый цвет стены вряд ли подходят для первоклассного отеля, тем более если они потертые. Но когда он вошел в ее номер, то был удивлен. Номер был роскошно обставлен, с большой террасой. В углу комнаты располагался бар. Розмари направилась туда, приготовила себе коктейль и спросила у Дэвида, что он хочет. Он редко выпивал, но сейчас попросил неразбавленное виски, чтобы снять нервное напряжение. Розмари распахнула дверь на террасу и предложила Дэвиду выйти туда. Здесь стоял белый столик, покрытый стеклом, и четыре белых кресла.

— Посидите здесь, пока я буду в ванной, — сказала Розмари, а потом мы немного поболтаем.

Она скрылась в своей комнате.

Дэвид Джатни расположился в кресле и стал потягивать виски. Внизу виднелись внутренние дворики «Беверли Хиллз отеля». Он мог разглядывать плавательный бассейн и теннисные корты, дорожки, ведущие к раскинувшимся бунгало. Деревья и лужайки, трава, кажущаяся еще более зеленой под лунным светом, поблескивающие розоватые стены отеля — все это создавало некую сюрреалистическую картину.

Прошло не более десяти минут, как появилась Розмари. Она уселась в кресло и пригубила свой бокал. Теперь на ней были свободные белые брюки и шерстяной пуловер с закатанными выше локтя рукавами. Она ослепительно улыбнулась ему. Без косметики она понравилась ему еще больше. Губы ее уже не выглядели такими чувственными, взгляд не был таким требовательным, сейчас она выглядела моложе и незащищеннее, голос ее звучал мягче и без капризных интонаций.

— Хок сказал мне, что вы сценарист, — произнесла она. — Если у вас есть что-нибудь, что вы хотели бы показать мне, можете прислать в мой офис.

— Ну это не совсем так, — ответил Джатни и улыбнулся ей. Он не мог допустить, чтобы она отвергла его сценарий.