— Когда я опять увижу тебя?

И сразу же, как только он произнес эти слова, понял, что совершил ужасную ошибку.

Розмари задержалась у двери.

— Я буду ужасно занята ближайшие несколько недель. Я должна съездить в Нью-Йорк. Когда вернусь, позвоню.

Номер его телефона она не спросила.

Потом ей пришла в голову новая мысль. Сняв телефонную трубку, она заказала машину, которая отвезет его в Санта-Монику.

— Ее запишут на мой счет, — сказала она. — Тебе нужна мелочь, чтобы дать на чай шоферу?

Джатни посмотрел на нее долгим взглядом. Она взяла сумочку, раскрыла ее и спросила:

— Сколько тебе нужно на чаевые?

Джатни не мог совладать с собой, лицо его исказилось от злости и стало почти страшным.

— Ты должна знать это лучше, чем я, — ответил он, желая оскорбить ее. Розмари защелкнула сумочку и вышла, не сказав ни слова.

Он ждал два месяца и однажды на территории студии увидел, как она вышла из офиса с Джибсоном Грейнджем и Дином Хокеном. Он поджидал их у машины Хокена, так что они должны были поздороваться с ним. Хокен слегка обнял его, сказал, что надо как-нибудь вместе пообедать, спросил, как идут дела. Джибсон Грейндж пожал ему руку, выдал слабую, но дружескую улыбку, в глазах его светилась ирония. Розмари глянула на него без улыбки, и Дэвида в этот момент осенило, что она явно не вспомнила его.

Дэвид Джатни стрелял в Луиса Инча из-за молодой женщины Ирен Флетчер. Ирен нравилось, что кто-то пытался убить Инча, но она так никогда и не узнала, что стрелял ее любовник. И это несмотря на то, что она каждый день уговаривала его поделиться своими сокровенными мыслями.

Познакомились они на Монтана-авеню, она служила продавщицей в знаменитом магазине «Фьома Бейк Шоп», где продавался лучший в Америке хлеб. Джатни заходил туда за бисквитами и булочками, болтая с Ирен, пока она его обслуживала. Однажды она спросила:

— Не хотите ли вы прогуляться со мной сегодня вечером? Мы могли бы перекусить и выпить.

Джатни улыбнулся ей. Ирен не походила ни на одну из этих типичных калифорнийских блондинок. У нее было приятное круглое лицо, решительный взгляд, чуть полноватая фигура, и выглядела она чуть старше его. Ей было двадцать пять или двадцать шесть, в ее серых глазах прыгали веселые чертики, а в разговорах с ним она всегда рассуждала здраво, так что он согласился. Правда же заключалась в том, что он чувствовал себя ужасно одиноким.

Между ними завязалась случайная дружеская любовная связь. У Ирен Флетчер на что-либо более серьезное не было ни времени, ни склонности. С четырехлетним сыном жила она в доме своей матери, к тому же очень активно участвовала в местной политической жизни и увлекалась восточными религиями, что было нередким явлением среди молодежи Южной Калифорнии. Для Джатни это оказался совершенно новый жизненный опыт. Ирен частенько брала своего маленького сына Кэмпбелла на собрания, затягивающиеся иногда до полуночи. Она закутывала его в индейское одеяло и укладывала спать на полу, пока сама яростно спорила, отстаивая свой взгляд на кандидата в городской совет Санта-Моники или на очередного пророка с Дальнего Востока. Иногда Джатни ложился спать на полу рядом с мальчиком.