– Ты не услышала стук. Кстати, это моя любимая песня, – вру, смущенно улыбаясь. Последняя тень недоверия сходит с симпатичного загорелого лица. Сработало.

– Может, чаю тогда попьем?

– Неудобно как-то… – снова вру, очень правдоподобно, кстати. Ведь ложь – неотъемлемая часть моей жизни. К тому же, большая.

Дина ловко проскальзывает мимо меня на кухню ставить чайник. Я успеваю ощутить щекочущее прикосновение волнистых надушенных волос. Живот сводит сладкий спазм предвкушения. Тупо таращусь на перебегающие туда-сюда босые ноги. Почему-то хочется коснуться кожи, узнать, какая она – теплая или прохладная, нежная или бархатистая. С чего бы? Сексуального интереса к жертвам у меня не бывает. Отгоняю нахлынувшие странные мысли, пытаясь сосредоточиться на играемой роли. Не хотелось бы все испортить. Слишком сложно начинать сначала и искать другую жертву.

Дина наскоро собрала незатейливую трапезу: два бутерброда с плавленым сыром, нарезанные кружочками огурцы, наверняка сорванные с родительской грядки, печенье.

Ну и, конечно, чай.

Раньше меня посещала мысль, что можно незаметно подсыпать чего-нибудь в питье, но тогда возникло бы множество самых разных сложностей, начиная с того, что, сколько ни старайся, далеко не каждая девушка станет предлагать случайному гостю чай. Даже с учетом того, что я стараюсь выбирать добрых и простосердечных барышень, привыкших доверять людям, тем более таким обаятельным, как я. Еще вопрос заключался в том, что именно подсыпать. Если использовать простое снотворное, то риск возникновения всяких эксцессов многократно возрастал, потому что пришлось бы ждать действия лекарства. А обзавестись сильнодействующими препаратами у меня возможности, разумеется, нет. Но все эти детали не самое главное. Главное же то, что девушки в бессознательном состоянии малопривлекательны. Конечно, работать с ними куда проще, но вот сам процесс как бы теряет смысл, становясь безвкусным и… пустым, что ли. А все ведь и делается ради того самого смысла. В моем деле абсолютно все наполнено значением, все подчинено особой цели. Поэтому и максимально рассчитано. Люблю точность. Оттого и предпочитаю работать, так сказать, живьем.

За окном то и дело взрывается мир. День превращается в однородную серую массу. Нет больше деревьев, цветов, бассейна, соседних домиков. Есть лишь мы двое, отделенные от этого блеклого небытия. В наших чашках – горячий чай с лимоном, из смежной комнаты доносится приглушенное пение старой немецкой рок-группы. Мы разговариваем о каких-то глупостях, иногда посмеиваемся. Я наслаждаюсь каждым мгновением, каждым вздохом, каждым, даже самым незаметным, движением.