– Прекрати, что ты мне голову морочишь, – с улыбкой говорю я.

– Ты не веришь этому правдивому лицу? – Она смешно шевелит бровями.

– Никогда, – говорю я, мешая горячий сидр палочкой корицы.

– С чего вдруг такой интерес к моей личной жизни, а? Или ты хочешь рассказать мне какую-нибудь душещипательную романтическую историю? – поддразнивает она.

– Что? Нет. Если бы. Просто… Помнишь мою лучшую подругу, Эмили? У нее огромная семья, и на праздники они всегда устраивают такие шумные вечеринки. Иногда я ей завидую. Мне бы хотелось, чтобы нас было больше, понимаешь?

Она фыркает и делает глоток.

– А тебе разве не хочется? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает она, подливая в чашку еще рому. – У меня в Италии есть родственники, о которых я предпочла бы забыть. Начиная с моего папочки-эгоиста и заканчивая всеми членами семьи, которые не соглашаются признать, что он эгоист, а это, на мой взгляд, означает, что они еще хуже. – Она поднимает чашку. – Ну их всех к черту…

Хочу сказать ей, что я имела в виду другое: я бы хотела, чтобы у нас было больше родных, похожих на нас, – но когда тетя злится и проклинает всех вокруг, нет смысла ей перечить. В смерти моей мамы она винит своего отца, хотя все – в том числе и заключение вскрытия – говорят, что ее смерть наступила в результате несчастного случая.