– Да, у меня кое-какие… новости. Я замираю.

– Какие новости? – быстро спрашиваю я.

Наверняка он заметил мою расстроенную физиономию и решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы сделать мое положение еще более невыносимым.

– Пройдем ко мне в…

– Нет, скажите сейчас, – настаиваю я, уже перебирая в голове все ужасные варианты и еще больше заводясь.

– Я настаиваю, чтобы мы хотя бы покинули обеденный зал. – Он толкает дверь, прежде чем я успеваю ответить. Я иду следом, но он останавливается, лишь достигнув середины пустого коридора. – Не задавай мне вопросов о том, что я собираюсь сообщить тебе, потому что я не знаю ответов. Традиционно подобные новости сообщают члены семьи, но в свете недавних событий визиты пока запрещены.

Я напрягаюсь всем телом. Хочу закричать на него, потребовать, чтобы он наконец все рассказал.

Он осматривает коридор, чтобы убедиться, что в нем пусто, и переводит глаза на меня.

– Джо скончалась.

На мгновение я замираю, пытаясь осознать его слова. Джо? Моя тетя Джо?

– Нет, – говорю я и качаю головой. – Нет. Это неправда.

– Как я уже говорил, мне больше нечего тебе рассказать. Это все, что мне известно. Джо скончалась, – с нажимом повторяет он, видя, что я не хочу в это верить.

Кто-то убил мою тетю? Моя тетя мертва. Она мертва. Коридор кружится у меня перед глазами. В груди все сжимается, и скоро мне будет нечем дышать. Слезы затуманивают глаза, и с каждым мучительным ударом сердца я на шаг отдаляюсь от Коннера. Вижу, как двигаются его губы, он что-то говорит, но я не слышу ни слова.

Если в гибели моей мамы виноваты Медведи, вполне вероятно, они виноваты и в смерти тети Джо. Она не просто так жила в Америке, она их всех ненавидела. Эш говорил, покидать Семью запрещено. Неужели, отправив меня сюда, папа пытался предотвратить именно это? Я стискиваю кулаки, и горе смешивается с яростью во взрывоопасную смесь.

И вдруг я бросаюсь бежать. По щекам текут слезы. Я врываюсь в обеденный зал, и, как по команде, все поворачиваются ко мне. Но я не смотрю на них; я смотрю только на Маттео. На полной скорости бегу к нему, запрыгиваю на стул и перескакиваю через стол. Он удивленно раскрывает глаза. Я кидаюсь на него, и мы оба грохаемся на пол. Маттео хрипит и пытается сбросить меня, но я с криком изо всех сил вцепляюсь в него. На долю секунды вижу возвышающегося над нами Коннера. Потом голову пронзает острая боль, и весь мир погружается во тьму.

Глава тридцать первая

Глава тридцать первая

Постепенно перед глазами вырисовывается комната: дрожащее пламя свечи, деревянный балдахин над кроватью, знакомое лицо. И я вспоминаю, что произошло.