Петра целых пять часов изучала бумаги Кадика. Часть информации была на арабском, но большая часть все-таки на английском. Несколько раз всплыло имя Мустафы Села. Связь «Реза Мохаммед – Мустафа Села» оставалась для нее загадкой. Она также нашла два упоминания студенческого общежития «Аль-Шариф» в Эрлс-Корт. Рядом с одним значилось имя Обаид, рядом с другим – Миркас. Чуть позже последнее привлекло ее внимание, когда она обнаружила в старой записной книжке клочок бумаги. Шариковой ручкой в углу было написано имя Кита Проктора и его адрес. А через косую черту – имя Миркас. Тем же почерком были написаны и несколько четырехзначных чисел. Судя по тому, как были сделаны эти записи, Петра предположила, что Кадик разговаривал с кем-то по телефону. Они не были основными на странице. Скорее всего, записная книжка – первое, что попалось Кадику под руку.

Вскоре после четырех утра Петра наткнулась на копию факса. Ее глаз моментально выхватил строчку вверху одной-единственной страницы: FAT/3; ниже следовали двенадцать строк полной абракадабры из чисел и букв. Как ни пыталась, она не нашла в них никакой связующей логики. Имени и номера отправителя не значилось, строчка для даты отправки оставалась пустой.

Вскоре после шести утра она покинула склад тем же путем, что и вошла в него. Сев в белый «Фольксваген Гольф», припаркованный в трех улицах отсюда, через Сити покатила назад. Из метро, направляясь к своим стеклянным башням, уже выходили первые брокеры и банковские служащие. Петра взяла курс на набережную Темзы. Машину она припарковала на Савой-плейс; ключи оставила в бардачке. У курьера Маджента-Хаус наверняка имеются свои.

В семь утра Петра уже была у себя дома.

* * *

В полдень она бродила между полок супермаркета «Европа». Болела голова. Холодный свет люминесцентных ламп раздражал. Петра трогала бананы и апельсины, проверяя, насколько те спелые, но ее разум игнорировал сигналы, которые посылали ему кончики пальцев. Все ее мысли были заняты Китом Проктором. Увидев его имя в записной книжке Кадика, она ощутила в сердце щемящую боль.

Она привыкла думать, что Проктора убил Реза Мохаммед. Во время своих поисков террориста, подложившего бомбу на борт рейса NE027, Кит имел контакт с Кадиком – Стефани узнала адрес египтянина из дневника в компьютере Проктора. Поэтому было вполне разумно предположить, что Кадик предупредил Мохаммеда о том, что некий журналист вышел на его след и готовит разоблачение. Теперь же выходило, что Кита убил некий Миркас. Затем ей подумалось, что, возможно, Миркас и Мохаммед – это один и тот же человек, но она отмела эту мысль как слишком банальную.