«…Чтобы понять человека, нужно поставить себя на его место. Так я говорил. И так я и сделал. Чем занимался Бульденеж? Учил Ольгу срисовывать, используя коллекцию открыток. Объясняя технику той или иной работы, он рассказывал и о том, из чего и как создавался оригинал. Теперь вы улавливаете, откуда дует ветер?..»

Что-то начало проявляться, но совершенно неясно что…

«…От эскиза к одной из картин, изображённых на тех открытках!..»

Томпсон оторвал взгляд и посмотрел на море. Лазурную гладь исполосовали тонкие барашки. Временами детские крики слышались громче, иногда усиливающийся береговой ветер относил их в сторону моря.

Ему вдруг захотелось бросить на волю ветра это недочитанное письмо. Пусть унесёт и утопит его в море. Этот проклятый норвежец то ли нудно и издевательски медленно распутывал загадку рождественских убийств, то ли коварно сплетал какое-то обвинение против Томпсона.

Но не бросил. Любопытство победило тревогу.

«…Я посетил две библиотеки и одного художника в Эдинбурге, прежде чем нашёл ответ. И раньше, чем я открою вам всю правду об эскизе…»

Он мог бы работать сапёром. С таким терпением и нервами…

«…Я хочу представить вам ясную картину того, что произошло на самом деле…»

Валяй, дружище. Я никуда не тороплюсь.

Томпсон достал сигареты и закурил.