– Садись, мать. – Он взял жену за плечи и усадил на свой стул, а потом провел рукой по своей стриженной «ежиком» голове и устало кивнул, глядя на Станислава. – Чуяло мое сердце, что что-то тут не то, – угрюмо сказал он. – В последнее время Арина была сама на себя не похожа. Замкнулась в себе еще больше. Редко звонить стала…

– Вы знали, что Арина вышла замуж? – Крячко посмотрел на Тину Сергеевну.

По щекам женщины катились слезинки, но плакала она беззвучно. На вопрос Станислава она лишь покачала головой.

– Нет, она нам этого не говорила, – ответил Смехов. – Она вообще редко нам что-либо о себе рассказывала. С детства скрытная росла.

– Это все ты, – не выдержав, всхлипнула его жена. – Воспитывал ее, как пацанку какую-то…

– Характер у нее и без моего воспитания всегда дрянной был, – ничуть не обидевшись на обвинения жены, хмуро ответил Смехов. – Упрямая она росла, упертая, как осел. Я еще сдерживал дисциплиной ее своеволие, так что ты, мать, зря на меня все беды валишь.

– Вы ее удочерили? – Крячко задал этот вопрос не потому, что не знал ответа на него, а просто чтобы направить разговор в нужное ему русло.

– В Краснодаре я работала в Доме малютки, и уж не знаю, почему, но прикипела сердцем к этой девочке, – вытерев глаза и нос платочком, ответила Тина Сергеевна. – Говорили, что ее мать родила от женатого мужчины близняшек и от одной девочки отказалась. Она была такая хорошенькая, светленькая, волосики кудрявые… – Женщина снова беззвучно заплакала.

– Мы, когда ее забирали, и думать не думали, что она вырастет такой замкнутой. У нее и в школе друзей-то не было, да и потом тоже. Дралась. Постоянно меня в школу вызывали, – вздохнул Смехов. – Я уж с ней и по душам разговаривал, и убеждал.

– А я слышал, что вы сами ее учили драться, – осторожно заметил Крячко.

– Учил, – не стал отпираться Виталий Андреевич. – Когда она первый раз домой с расквашенным носом пришла, я ее стал учить защищаться. Негоже девчонке с разбитым носом ходить.

– Арина, говорят, с вами и на охоту ходила.

– Было дело, – согласился мужчина. – Она вообще ко мне больше, чем к матери, тянулась. Уж не знаю, почему. Всем девчонкам нужны было платьица да бантики, а этой гвозди и отвертку подавай. К технике тянулась. В гараж со мной ходила и, когда я ремонтировал машину, всегда рядом вертелась и спрашивала, что и как я делаю. Говорю же, – он обратился к жене, – что у нее с рождения это все было заложено – и характер, и технические способности. Вот мне и приходилось ее как мальчика воспитывать. Сына-то у меня нет.

– Да, своих детей мы так и не смогли родить, – судорожно вздохнула Смехова. – Ариночка у нас как свет в окошечке была. Думали, что она нас в старости обхаживать будет.