— В роддоме мне снова крупно повезло. Ну, наверное, вы все про роддом знаете, раз до меня добрались…

Василий Зайцев опустил голову. Пауза.

— Вы Еве дали сразу несколько телефонов детективных агентств, — заметил полковник Гущин спокойно. — Поясните нам.

— Когда я ее вознамерился убить, я стал готовиться. Решил, что мне потребуются паленые номера, и купил несколько таких по интернету. Я три продиктовал Еве — по какому бы она ни позвонила, она попала бы на детектива по имени Андрей Григорьевич, то есть на меня. — Василий Зайцев впервые за весь разговор тоже криво усмехнулся, словно вспоминая. — Как в шпионском романе. Меня даже заводило это. Такой драйв… И главное — я в стороне от всего. И убивать ее мне не надо. Только раздуть ее психоз как пожар… Короче, она меня сама наняла на свою голову. Я в роддоме получил адрес бывшей заведующей Анны Лаврентьевой, и мне сообщили, что та алкоголичка. Новая удача! И я решил — попробую и ее использовать. С алкашами всегда ведь можно договорится за бутылку, но… Она оказалась не такой, как я ее себе представлял.

— Анна Лаврентьева? — спросил Клавдий Мамонтов. — Какой же она оказалась?

— Хитрой, жадной тварью. Я не сразу под видом детектива начал скармливать Еве информацию. Я решил повременить и сначала встретиться с Лаврентьевой. Приехал к ее дому на машине. Купил для нее бутылку хорошего виски. Хотел было подняться к ней в квартиру, позвонить, раздумывал, как мне ее уговорить на контакт, как вдруг… Гляжу — плетется с сумками, а в одной бутылки с пивом, снег загребает ногами, идет, шатается баба в пуховике… Я сразу решил — на ловца и зверь. И точно — это оказалась Анна. Пьяная вдрызг… Я к ней подошел и — что значит пьяница, как-то быстро мы договорились. Я ей: у меня к вам разговор серьезный. Заработать не хотите? А она: интим, что ли, мне предлагаешь, щенок? И заржала противно… Я смотрел на нее — все же она бывший врач-акушер и роддомом заведовала, пусть и деревенским… Но чтобы так деградировать, опуститься… Мы сели в машину мою, и я ей отдал виски, что привез. Она жадно хлебала из горла. Похвалила: щедрый ты. Я в ответ напомнил ей про роженицу, перенесшую клиническую смерть, которую врачи спасли. И она, несмотря на опьянение, все вспомнила. Мол, такое век не забудешь, хотя лично она и не присутствовала при родах. Я сказал, что та роженица — моя мачеха и что я хочу ее сильно напугать, отомстить ей за развод родителей. Что я хорошо заплачу, если Анна поможет мне пугать ее, лишать покоя. Что, мол, такова моя месть. Не говорить же ей насчет завещания и фабрики, правда? Анна выслушала и сразу мне выложила про сынка своего — мол, он меня тоже ненавидит, так что отлично понимаю тебя, дружок… Спит и видит, как меня со свету сжить, убить хочет за квартиру, потому что женился на сущей проститутке… Сказала, что над моим предложением помозгует — ей, мол, надо посоветоваться с сестрицей, потому что ее помощь понадобится, чтобы сделать все в лучшем виде. И чтобы я ей перезвонил через пару дней. И я тогда уже понял — одной дармовой выпивкой мне помощь Анны Лаврентьевой не обойдется, надо будет ей деньги платить, и немалые.