– Не хотелось бы вас огорчать, но этот отрезок туннеля служит в моем понимании также и усыпальницей, – с грустью добавил он. – Каждую зиму бездомные дети Санкт-Петербурга находят пристанище в канализации. Десятки тысяч таких детей. Мы приносим им горячую еду и охраняем канализационные стоки от проникновения стригоев, но этого недостаточно. Эти бедные создания умирают здесь в темноте, а вашей драгоценной церкви, Рун, на это наплевать.
Корца поджал губы, но промолчал.
Распутин одной рукой одернул складку своей рясы, как это делают леди, оправляя бальные платья, и повел их дальше. Пятеро его прихожан шли за ним по пятам, а другие пятеро составляли арьергард, шагая за Руном, Эрин и Джорданом.
Эрин сосредоточила все внимание на том, куда при следующем шаге поставить ногу и не поскользнуться. Он одной мысли, что она может упасть всем телом на пол, ее буквально передергивало. Эрин чувствовала себя спокойно, видя с одной стороны Руна, а с другой Джордана, хотя их триада не могла бы настоять на своем в случае размолвки с десятком сопровождающих их охранников Распутина – даже с одиннадцатью, если считать его самого.
Рун споткнулся и схватился руками за стену.
– Ты в порядке? – спросил Джордан, направив на него луч своего фонаря.
Алтарники и служители подталкивали их вперед, не давая задерживаться на месте.
Рун не переставая шмыгал носом, как будто постоянно проверяя что-то.
– Вроде бы я чувствую запах
Эрин принюхалась, но не почувствовала ничего.
– Это не
Шедший впереди монах вдруг резко свернул в один из боковых туннелей, и вся троица была вынуждена последовать за ним.
Эрин заметила, как Рун потирает свою правую ногу. Все здесь казалось ей странным и внушало какой-то страх. Джордан тоже наверняка заметил это, потому что снова взял ее за руку.
Пройдя по туннелю еще несколько минут, она тоже почувствовала этот запах. Выросшая в лесах Калифорнии, Эрин сразу узнала этот мускусный душок.
Медведь.
Джордан сильнее сжал ее пальцы.
Шедший впереди Распутин остановился на месте пересечения двух туннелей.