Прошло полночи. Эрин шла между Джорданом и Руном. Они спустились под Рим на большую глубину, чем та, где располагался некрополь и где произошло то памятное и победоносное сражение. Уцелевшие после него стригои были либо добиты, либо спаслись бегством. Один из прежних врагов стал новообращенным и ступил на долгий путь служения Ордену сангвинистов.
Эрин, прижимая к себе Книгу, продолжала спускаться по ступеням. Из-под обложки струился мягкий свет, освещая гладкие каменные стены. По мере того как они спускались вглубь, свет этот становился все ярче, словно таким образом указывал им путь к источнику питания. Но куда они шли? Рун уже должен был сказать им о конечной точке их пути.
Они спускались все глубже, и Эрин при этом чувствовала прилив сил, становясь сильнее, чем была днем. До этого ее и Джордана в течение несколько часов подвергали медицинским и оздоровительным процедурам, значительно улучшившим их самочувствие; они узнали, что Его Святейшество хорошо перенес хирургическую операцию и был на пути к полному выздоровлению. В действительности этот старик оказался более сильным, чем казался с виду.
Нейт тоже шел на поправку.
Эрин приняла душ, в конце концов сбросив с себя пропитавшуюся кровью одежду, поела, подремала. Да и Джордан рядом с ней тоже выглядел воскресшим и преображенным. Произошло ли это благодаря отдыху – или благодатному воздействию золотого сияния, излучаемого на них Книгой? С каждым шагом Эрин ощущала прилив новых сил. Тепло и свет наполняли не только пространство зала, но и все ее тело, а возможно, и душу.
Она все еще видела перед собой Баторию, скорчившуюся в смертельных муках над телом своего волка. Хотя смерть ее и была необходимой, Эрин не могла избавиться от чувства вины за то, что лишила ее жизни, понимая, что Батория прежде всего была орудием в чужих руках, чем и были вызваны все ее злодейства. Но она старалась отогнать от себя эти мысли и сосредоточиться на том, что ожидало ее впереди.
Золотое свечение заливало окружающие ее стены из известкового камня, стены, вырубленные в земле с помощью древних молотов и зубил, над которыми возвышался арочный, как в готическом храме, потолок; создание этого подземного сооружения, протянувшегося на много миль, наверняка было делом нескольких поколений.
Пол под их ногами был гладкий, как лед, стертый в своей центральной части неисчислимым количеством прошедших по нему ног. Здесь чувствовалось присутствие какой-то