Эрин понимала, что чего-то недоглядела, но чувствовала себя так, будто пыталась собрать пазл в темноте, втыкая фрагменты наугад.

– Арелла сказала, что Томми носит в себе лучшее от Первого Ангела. Так что, по-моему, он все равно остается ключом к этой загадке.

Услышав это, Рун чуть развернул плечи. Наверное, думал обо всех жизнях, отданных за то, чтобы доставить Томми сюда.

Они не могли погибнуть зря.

И все же придется выбросить это из головы. Ковыряться в грехах и воздаяниях – дело сангвинистов. А у нее есть проблема, нуждающаяся в решении, и отвлекаться нельзя.

– Если Первый Ангел внутри Томми, – сказал Джордан, – как нам его извлечь?

– Может, его надо вырезать? – изрек Бернард.

– Думаю, прибережем это как крайнее средство, – нахмурилась на него Эрин. И посмотрела на Томми. – Может быть, освободить ангела может экзорцизм?

Томми сглотнул. Судя по виду, ее предложение вдохновило его ничуть не больше, чем предложение Бернарда.

– Экзорцизм – это изгнание демонов, а не ангелов, Эрин, – передернул плечами Рун.

– Может, и да. А может, и нет.

Они все ступили на новую для себя территорию.

Эрин поглядела на Ареллу.

– Вы не можете нам помочь?

– У вас есть все ответы, какие вам нужны.

Грейнджер насупилась, начиная понимать недовольство древних своими оракулами. Порой они бывают откровенно невразумительными. Но она понимала, что сивилла говорит ей правду. Ответ где-то внутри самой Эрин. Именно она как Женщина Знания должна разгадать, что дальше. И должна верить, что молчит Арелла не без причины, что сивилла играет в молчанку вовсе не затем, чтобы вывести их из себя.

Не несет ли и это какое-нибудь значение?

– Может, нужно все-таки отвезти Томми в Рим, – сказал Джордан, – раз ему стало лучше?