– Было бы очень скучно следовать ему постоянно. И потом: с чего ты решил, что я так действительно думаю? Я говорила то, что тебе хотелось услышать!

– Ты мне как-то рассказывала анекдот про девушку с крючком в спине, которую все подвешивали и использовали, но никто не снимал. По-моему, ты имела в виду себя. Висела-висела и решила сняться самостоятельно, не дожидаясь «первого мужчины».

– У каждого из нас есть свой крючок, но не у каждого находится мужество попытаться избавиться от него.

– У тебя, значит, нашлось?

Какое-то время мы ехали молча. Пост ГАИ на шоссе миновали спокойно. Два инспектора, проверявшие документы у водителя фуры, внимательно посмотрел на нашу машину, но не сделали знака остановиться. А Карина не сделала ничего, чтобы привлечь их внимание. Хотя уже, наверное, догадалась, что для нее эта поездка окажется в одну сторону.

Когда гаишники остались далеко позади, Карина сказала:

– Москвичи появились уже после похорон Кушнера. Я отметила точную дату, можешь потом посмотреть, если тебе интересно. Они ждали меня около дома и очень вежливо предложили сесть в их машину. Они вообще всегда вели себя очень вежливо и всегда оставляли свободу выбора, только так получалось, что выбирать-то было и не из чего. Они знали все про тебя, про твою работу, про наши с тобой отношения. Информацию им поставлял Кушнер. Он хотел уехать в Израиль, а перед этим «сдать» москвичам твою фирму. В этом деле ему помогал папа. Там была придумана очень сложная комбинация через Прибалтику. Не знаю, сделали они так, чтобы запутать следы и приплести Ингу – у нее ведь по всей Прибалтике полно родственников, – или просто воспользовались связями старшего Кушнера, у которого еще с советских времен было много партнеров в Литве и Эстонии… Короче, Кушнер им помогал, и его смерть спутала все планы. Они предложили мне как-то повлиять на тебя. Как? Я не думаю, что они надеялись, будто я смогу заставить тебя принять нужное им решение. Просто использовали все возможности. Я не стала отказываться, тем более, что они дали мне какую-то мелочь в качестве аванса. После этой встречи они несколько раз звонили мне по телефону, а потом оплатили билеты, и я слетала в Москву. Вот и все!

Я подумал, что часть из услышанного вполне может быть правдой. Кушнер сотрудничал с москвичами? Раньше это не приходило мне в голову. Может быть, из-за того, что я привык слишком сильно ему доверять, и даже признания папы, а позже – и добытая Цыганковым информация о прибалтийских делах Михаила, не смогли разрушить эту привычку. Но теперь, после цепочки предательств, совершенных близкими людьми, ситуация виделась по-иному. Почему бы и нет?