Шумок осторожных шагов заставил Прозорова крепче сжать рукоять пистолета. Звяк железа, глухое ругательство… И наконец — неясные очертания фигур, приближающихся к контейнеру.

Их было шестеро. Четыре матроса — два с пистолетами, два с автоматами, а впереди, словно под конвоем, безоружные Сенчук и Крохин.

Пройдя контейнер, на верху которого затаился Прозоров, группа остановилась.

Невозмутимый, как обычно, старпом, вглядываясь в нагромождения железных коробов, пробормотал:

— Будь я сейчас на месте моего коллеги Ивана, перехлопал бы нас, олухов, как выводок цыплят. Эх, тяжела подневольная доля!

— Вперед! — приказал ему один из матросов, предусмотрительно держась за спиной Крохина.

Прозоров перевел взгляд в сторону, откуда явились опасные гости. По всей видимости, их никто не страховал. Итак, только шестеро… А вернее, четверо старпом и «шестерка» араба — всего лишь живой заслон… Значит, пробные шары… Ну-с, теперь главное, чтобы не сдали нервы у Каменцева…

Два раза упруго дернулся в руке пистолет. Не обращая внимания на оседающие фигуры автоматчиков, Прозоров переместил мушку на очередного матроса, но узрел лишь его изумленно разверстый рот и чью-то руку, обхватившую шею руку старпома, — он уяснил это мгновенно; поспешно повел стволом в сторону другого матроса, поймал цель, нажал спуск, в ту же секунду ослепленный пламенем встречного выстрела, а далее, услышав тюкнувшую в металл в метре от головы пулю, осознал, что жив, что уделал и третьего, а другого взял на себя Сенчук, кто в настоящий момент уже деловито вытирал о брючину убитого им недруга клинок и всматривался при этом поверх контейнера в его, Прозорова, сторону.

Куда-то исчез лишь один персонаж — Крохин… Нет, вот и он, на карачках выползающий из тени…

— Ну, старпом, докладывай обстановочку, — донесся издалека язвительный голос Каменцева.

— О, да тут вся теплая компания! — откликнулся Сснчук. — А я уж думал, партизаны ушли в лес и заблудились…

— Что там происходит? — подал голос Прозоров, выползая из-под навеса трубы.

— А ты, сверчок, палишь как ковбой, молоток! — приветственно помахал ему ладонью отставной опер. — Слезай, чего словно Емеля на печке?

— Мне тут сподручнее… Хотя… — Прозоров упруго спрыгнул с верхотуры, встав напротив старпома.

— Ну, если интересует обстановочка, то она — хуже некуда, — поведал старпом. Обернулся на Крохина, все еще продолжавшего стоять на четвереньках и, помаргивая, трясти головой. — Вова, ты чего как примат, с баобаба упавший? Вставай, милый, соберись с духом, страшное еще впереди. Мы, — обернулся на подошедших Каменцева и Забелина, — вроде как уверили араба в личной лояльности, а вот с вашей командой он намерен разобраться без зазрения своей басурманской совести…