Иногда она засыпала в углу дивана, и горящий пепел сыпался ей на руки; в оцепенении она вставала и шла укладываться возле ребенка. Зачем загадывать наперед? Он был здесь, разгоряченный сном, целиком принадлежащий ей. Наоборот, скоро она получит официальное письмо, в котором будет признана единственной настоящей матерью. И у нее будет право переименовать его… Джулито Клери… Джулито Патрис Клери де Бельфон… или Патрис Джулито… Господи Боже, сделай это скорее!

Но не письмо пришло ей, к ней пришла женщина. Молодая, и представилась:

— Мадлен Ларма. Я агент по делам социального обеспечения. Вы подали прошение об усыновлении, и я пришла поговорить с вами…

Сразу возникла безумная идея: «Ее прислала Амалия!» Ирен, заняв оборонительные позиции, стала очень любезной, провела посетительницу в гостиную.

— Если вам доверят ребенка, — заметила Мадлен Ларма, — я вижу, что здесь он несчастным не будет.

Ирен показалось, что в ее голосе были колючие интонации. Она едва не ответила: «Я не виновата в том, что богата», но с достоинством произнесла:

— Все, что здесь есть, будет принадлежать моему приемному сыну.

Мадлен Ларма удовлетворенно кивнула головой и заговорила вновь:

— Как вы понимаете, я не собираюсь устраивать вам допрос. Расскажите мне просто о себе, ничего не утаивая.

Ирен была готова. Она знала, что ей предстоит эта встреча, и ответ свой подготовила. Она начала:

— Я была счастливой маленькой девочкой…

Совершенно ни к чему говорить, что она ужасно боялась своего отца, что у нее никогда не было настоящих подруг и что доверяла она только лошадям.

— Но откуда у вас такая любовь к лошадям? — спросила женщина. Что-то ей было тут непонятно и казалось довольно странным. — Не было ли это у вас компенсацией какой-то неудовлетворенности?

«Она — идиотка, — подумала Ирен. — Напичкана психологией и не догадывается какая нежная и умная морда у лошади».

— У меня же все было, — сказала она. — Чем это я была не удовлетворена? Так мне продолжать?

— Прошу вас.

Стало быть, надо теперь коснуться брака. Ирен постаралась рассказать как можно короче. Союз в общем-то удачный… полное согласие во всем… Женщина была настороже. Она ведь здесь специально для того, чтобы уловить любую фальшивую нотку, и, продолжая говорить, Ирен думала: «Вы меня не поймаете. Не заставите признаться, что я испортила все… И прежде всего потому, что это не так».

Она рассказала о своей беременности, о трудном рождении Патриса.

— И из-за этого ребенка вы теперь бесплодны?

Это слово вызвало судорогу у Ирен, губы ее свело.