Сесть он, как обычно, отказался. Он взглянул на мадам Фроман и нашел ее очень привлекательной в трауре.

— Что вы намерены делать? Этот замок, должно быть, кажется вам мрачным местом.

— Я не могу бросить свою старую тетушку. Если бы Шарль мог видеть меня, он несомненно одобрил бы мое решение.

Дрё ошарашен, вспомнив в каких выражениях сестра покойного отзывалась об Изе. Он осмеливается возразить:

— А разве теперь мадам де Шамбон — не единственная владелица замка Колиньер? Это я так спросил. Я знаю, что она будет счастлива, если вы останетесь с ней.

— Конечно, — принимая самый печальный вид, отвечает Иза. — Но даже если бы она предпочла, чтобы я уехала, хотя это не так, ей бы пришлось выполнить последнюю волю Шарля. Я имею право жить здесь столько, сколько захочу.

— А мсье Монтано?

— Он тоже. Это черным по белому написано в завещании.

— Но ваш муж хотел изменить завещание. Вам известно это. Почему?

Заметно, что Изу терзают сомнения, она долго колеблется, прежде чем ответить.

— Мое расследование закончено, — повторяет комиссар. — Вы можете говорить свободно. Ничто не может опровергнуть того, что ваш несчастный муж покончил с собой. Но это последнее «почему» очень важно.

— Хорошо, — бормочет она. — Я все вам расскажу. Мадам де Шамбон всегда имела большое влияние на своего брата, не такое, как на Марселя, — это уже было что-то патологическое… но мой муж прислушивался к ней, и, когда он счел себя вынужденным приютить нас здесь после аварии, он сделал это против воли своей сестры. Представьте себе, как она приняла известие о нашей с Шарлем женитьбе.

Дрё берет стул и садится рядом с Изой. Ему крайне интересно.

— Это был разрыв, — продолжала она.

— Окончательный?

— Абсолютно. Она уединилась в своих апартаментах. Она контактировала с Шарлем только через Марселя. Шарль был не менее гордым, чем она; один не уступал другому. Теперь вы понимаете, какую жизнь мы вели. И мой муж страдал от этого. Дошел до того, что обвинял во всем меня, как будто я была виновата. Дела шли так себе… до тех пор, пока она не вбила себе в голову, что ее сын влюблен в меня.

— А это, конечно, неправда.

— Конечно, нет. Марсель прекрасный человек, но неосновательный, что ли.

— Послушайте, мадам. Я, наверное, плохо объяснил. Что вы ничего к нему не испытывали, это понятно. Но он?.. Другими словами, вы хотите сказать, что его мать ошиблась?

— У меня все основания так считать. Марсель всегда вел себя дружески по отношению к нам обоим.