С одной стороны стола были сложены открытки и подарки от некоторых читателей. Их было не так много, и когда она закончила подписывать книги и магазин опустел, его владелица, женщина лет семидесяти, которая всю свою жизнь пыталась изменить мир к лучшему, предложила сложить их в матерчатую сумку, которую она предлагала только лучшим покупателям, и тепло поблагодарила за то, что Мирен выбрала ее маленький книжный магазин для презентации.

– Это я должна вас благодарить. Спасибо, что нашли для меня местечко среди ваших книг, – ответила Мирен, вставая и помогая сложить подарки в сумку.

Среди них обнаружилась миниатюрная копия «Снежной девочки», белая роза, которую оставил мужчина, не сумевший вымолвить ни слова, пока она подписывала ему книгу, и даже копия газеты «Манхэттен пресс» за 1998 год с первой статьей Мирен и фотографией Джеймса Фостера в огне на обложке. Это удивило Мирен. В последний раз она видела эту обложку в рамке в прихожей родительского дома, где она притягивала больше пыли, чем внимания.

Письма, которые Мирен обычно читала по возвращении домой или в гостинице, если находилась в отъезде, были, как правило, длинными посланиями с просьбой помочь найти любимых, которые пропали много лет назад, романтическими предложениями, которые заставляли ее смеяться, или даже просьбами о работе, которые она не могла выполнить. Мирен старалась не обращать на них внимания, хотя было несколько писем с просьбами о помощи, которые она записывала в блокнот, чтобы проверить их историю на предмет необъяснимых пробелов в исчезновениях.

В этот раз одно из писем привлекло ее внимание. Это был коричневый мягкий конверт, на лицевой стороне которого фломастером было написано всего два слова: «ХОЧЕШЬ ПОИГРАТЬ?»

– Ты не видела, кто это оставил? – спросила она у своего редактора, но та только покачала головой.

Мирен не могла вспомнить, мог ли кто-то оставить ей это письмо во время автограф-сессии. Она не обращала на подарки внимания, так как вокруг стола толпились люди, фотографировались и болтали, пока Мирен сосредоточенно расписывалась и благодарила их за поддержку.

– Наверняка одно из этих эротических посланий. Открывай, посмеемся.

Мирен фыркнула, но какое-то странное ощущение заставило ее насторожиться. Почерк был неровным и хотя надпись была сделана заглавными буквами, она оставляла тревожное впечатление.

– Может быть, это сумасшедший поклонник. Говорят, у всех писателей они есть, – пошутила хозяйка магазина.

– Наверняка, – серьезно ответила Мирен. Все это ей не нравилась. Какая-то часть ее души умоляла не открывать конверт, но другой отчаянно хотелось верить в доброту тех глаз, которые с таким восхищением смотрели на нее последние несколько часов. Снаружи пошел дождь, будто тучи знали, что им пора создать идеальную атмосферу для пасмурного финала. Вскрыв конверт, Мирен ощупала содержимое. Ничего опасного, просто прохладная, гладкая бумага. Но когда она вытащила ее на свет, это оказалась темная и плохо откадрированная полароидная фотография, которая ударила Мирен под дых: внутри какого-то фургона светловолосая девушка с кляпом во рту смотрела прямо в камеру. Надпись на нижней рамке гласила: