Перед ними показался Олимпийский парк Сьона: высокие искусственные склоны, крученые трассы, огромное куполообразное здание, в котором, скорее всего, находился каток. Несмотря на мигающие огни и орущие сирены, кортеж из трех полицейских машин вынужден был замедлить ход, приблизившись к невероятной толпе людей.
Бараф был прав. Здесь находились тысячи людей из всех стран мира. Большинство из них обмотались флагами и разрисовали лица в их национальный цвет. Огромными толпами они бродили за пределами Олимпийской деревни, преграждая улицы и полностью забивая тротуары. Многие находились в смятении и не понимали смысл эвакуации. Некоторые даже вели себя агрессивно, размахивая руками и угрожая вызвать полицию.
– Агент Бараф, – начала Мария, – мы должны перевезти этих людей на безопасное расстояние от деревни и зданий. Амон достаточно умен, чтобы не обратить внимание на эвакуацию. Они могут принять соответствующие меры.
Бараф кивнул и повторил все то же самое по рации.
– Проблема, – обратился он к ним, – заключается в количестве рабочей силы. У нас в наличии все сотрудники службы безопасности, а также агенты, но людей слишком много.
Снаружи Рид заметил по крайней мере десяток новостных фургонов, снимающих Олимпийские объекты за их спинами в прямом эфире. Он был прав. Мир должен был осознавать опасность проведения теракта на подобных соревнованиях... чем и планировал воспользоваться Амон.
Вдруг в голове мелькнула мысль, что они могут запустить процесс удаленно. В конце концов, ведь именно так поступил он сам на объекте Отца, использовав чемоданчик. Им необязательно был нужен человек в центре событий. Но главным вопросом был не тот, как они сделают это, а тот, почему они не сделали это до сих пор. Стадионы и достопримечательности опустевали. Казалось, большинство болельщиков уже покинули территорию. Спортсмены и главы государств будут первыми, кого выведут наружу.
«
Взглядом он сканировал толпы людей, здания, новостные фургоны, все, что могло показаться странным, пока кортеж приближался к центру деревни.
– Чем мы можем помочь? – спросила Мария Барафа.