Она бы потом ему призналась, что рядом с ним ей всегда не страшно. Даже когда рядом стоит Петр с пистолетом.

Думать о Петре было больно. И о том, что с ним сейчас, – тоже. Лера старалась не думать, но у нее не получалось. Нельзя сочувствовать убийце, но она его жалела. Наверное, в этом было что-то ненормальное, что-то вроде стокгольмского синдрома.

Она сразу догадалась, что их убьют. Инна этого еще не понимала, на что-то надеялась, а Лера уяснила сразу, как только Петр взял ее за локоть. Он слишком усердно старался на нее не смотреть.

А потом, увидев Глеба, сразу поняла, что их не убьют. Глеб их спасет.

Телефон зазвонил, когда она решила пойти в ближайший парк позагорать. Около старого пруда этим летом поставили лежаки, и Лера уже несколько раз ими пользовалась.

Загорать было скучно, она не выдерживала дольше получаса и просто бродила по парку.

Бродить тоже было скучно.

Телефон зазвонил, когда она надела купальник.

На экране высветилось «Глеб». «Он звонит просто так, – предостерегла себя Лера. – Наверное, узнал что-нибудь интересное у полицейских и считает необходимым поделиться».

– Я о тебе все время думаю, – не поздоровавшись, сказал Глеб.

Надо было разыграть непонимание, но она слишком долго притворялась с Петром.

– И я о тебе, – честно сказала Лера. – Я рада, что ты позвонил.

– Хочешь, сходим куда-нибудь? – помолчав, спросил Глеб.

– Не хочу! – вздохнула она. – Хочу, чтобы ты приехал! Прямо сейчас.

– Я уже приехал, – почему-то перед тем, как это сказать, он опять помолчал.

Лера подошла к окну. Глеб стоял, прислонившись спиной к своей машине, и смотрел на ее окна.

День еще только начинался, но на улице было уже очень жарко, и в квартире тоже. Минуту назад ей казалось, что жара вконец измучила.

Она ошибалась, нет ничего прекраснее жаркого долгого лета.