Кричать кучеру, чтобы трогал, не пришлось. Тот, собственно, уже тронул – сразу после выстрела, даже не дожидаясь седоков. Хлестнул лошадей, вжал голову в плечи и назад не оглядывался.
Эраст Петрович на бегу распахнул дверцу, подхватил спутницу за талию, забросил внутрь. Потом запрыгнул на сиденье сам.
– Я уронила платок и потеряла одну туфлю! – воскликнула О-Юми. – Ах, как интересно! – Ее широко раскрытые глаза ярко блестели. – Куда мы едем, милый?
– Ко мне, в консульство!
Она прошептала:
– Значит, у нас целых десять минут. Задерни шторку.
Как доехали до Банда, Фандорин не заметил. Очнулся от стука в окошко. Стучали, кажется, уже давно, да он не сразу услышал.
– Сэр, сэр, – донеслось снаружи, – мы приехали… Добавить бы, за такой страх.
Титулярный советник приоткрыл дверцу, сунул серебряный доллар.
– Вот вам. И подождите.
Кое-как привел костюм в порядок.
– Бедный Алджи, – вздохнула О-Юми. – Я так хотела оставить его по всем правилам. Это ты всё испортил. Теперь его сердце наполнится горечью и ненавистью. Но ничего. Клянусь, что с тобой у нас всё закончится красиво, в полном соответствии с дзёдзюцу. Ты будешь вспоминать меня очень-очень хорошо, мы расстанемся в стиле «Осенний лист».
СУМАСШЕДШЕЕ СЧАСТЬЕ
СУМАСШЕДШЕЕ СЧАСТЬЕ
– Значит, в ту ночь ты отвергла меня только потому, что хотела расстаться с «бедным Алджи» по всем п-правилам? – недоверчиво посмотрел на нее Эраст Петрович. – Только из-за этого?
– Не только. Я, правда, боюсь его. Ты обратил внимание на его левую мочку?
– Что?! – Фандорин решил, что ослышался.
– По форме, длине и цвету мочки видно, что он очень опасный человек.
– Опять ты со своим