Снова поразился: зачем человек-невидимка рисковал, уворачиваясь от пуль? Ведь мог кинуть эту штуковину, и дело с концом.
Наклонился (от резкого движения всё вокруг закачалось), перевернул мертвеца на спину.
И увидел, что Онокодзи еще жив.
В открытых глазах плескался ужас, трепещущие губы ловили воздух.
Должно быть, так и не понял, что за напасть с ним приключилась. Бежал сломя голову, ничего вокруг не видел, вдруг удар ниже затылка…
– Это был ниндзя. Его подослал Булкокс, – сказал Фандорин, борясь с головокружением. – Я отвезу вас к врачу. К доктору Твигсу.
Но было очевидно, что никакой врач князю не поможет, у того уже зрачки закатывались.
Вдруг он сморщился, напряг все свои силы и медленно, но отчетливо произнес:
– Не Булкокс… Дон…
– Что?
– Дон… Цурумаки.
И всё. Челюсть, дрогнув, отвисла. Из-под приоткрытых век виднелись одни белки.
В ушибленной голове титулярного советника застучало: дон-дон-дон.
ГОЛОВА БОЛИТ
ГОЛОВА БОЛИТ
Фандорину показалось, что он прилег на доски всего на полминуты, переждать острый приступ головокружения, но, вновь открыв глаза, он обнаружил, что лежит у себя в спальне, на кровати, совершенно раздетый и укрытый одеялом, а с обеих сторон над ним склонены две узкоглазых головы: одна круглая, с щеточкой коротко стриженных волос; другая узкая, при аккуратном проборе. То были Маса и Сирота, смотревшие на титулярного советника с одинаковым выражением крайней тревоги.
– Что… со… мной? – с трудом выговорил Эраст Петрович, еле ворочая сухим языком.