Что дальше-то? «Девушка на ней»? Слишком в лоб. «Взлетела вверх любовь»? Это шесть слогов, а нужно пять.

В поисках вдохновения он перекатился поближе к сосне – вставать было лень.

Вдруг сверху донесся странный, чмокающий звук. С тихим стоном Эцуко сорвалась с дерева, упала наземь в двух шагах от Масы. Окоченев от ужаса, он увидел, что на белой спине, из-под левой лопатки торчит толстая оперенная стрела.

Хотел кинуться к ней, посмотреть, жива ли.

Эцуко была жива. Не переворачиваясь и не поднимая головы, она пнула Масу ногой, так что он кубарем отлетел в сторону.

– Беги… – донесся сдавленный шепот.

Но Маса не побежал – ноги дрожали так, что вряд ли сумели бы удержать тяжесть тела.

Ночь наполнилась шорохами.

На темном краю расщелины возникли пятна – одно, второе, третье. С того места, где у синоби находился потайной подъемник, на кромку обрыва полезли черные люди. Их было много, очень много. Маса смотрел на них, лежа в высокой траве, и не мог пошевелиться, охваченный ужасом.

Один из черных подошел к лежащей ничком Эцуко, ногой перевернул ее на спину. Наклонился, в руке у него сверкнул клинок.

Вдруг девушка приподнялась, раздался хрип, и теперь лежал уже он, а Эцуко стояла с мечом в руке, со всех сторон окруженная таинственными пришельцами. Белая среди черных, пронеслось в голове у Масы.

Звон металла, ругань, вопли, потом белая фигурка исчезла, а люди в черном яростно, с хрустом, рубили что-то лежащее на земле.

Маса явственно услышал девичий голос, выкрикнувший:

– Конгодзё!

Один из убийц подошел совсем близко. Нарвал пучок травы, стал вытирать лезвие. Слышалось шумное, прерывистое дыхание.

Тусклый свет луны на мгновение просочился сквозь неплотную тучу, и Маса разглядел капюшон с дырками вместо глаз, патронташ через плечо, черную куртку.

Люди Дона Цурумаки, вот это кто! По примеру синоби закрыли лица, чтоб не белели в темноте!