– «Глагол» – это три. Да в чём, собственно…

– А «иже»? Это тоже цифра?

– Да. Восьмёрка.

– Значит, «полуиже» – четыре! Так вот в чём дело! Только про «д-добро праведных» неясно…

К Фандорину бросились с трёх сторон. Евпатьев и Одинцов, захлёбываясь от волнения, задавали вопросы. Маса просто смотрел в глаза – но с таким страстным нетерпением, что Эрасту Петровичу стало совестно.

– Извините, господа. Сейчас объясню, что понял. А дальше пойдём вместе… – Он вытер чудесным платком с борцами сумо вспотевший лоб. – Я был прав. В этом фрагменте, действительно, ключ. Не то инструкция, не то пророчество. Вернее всего пророчество, которое некто воспринял как инструкцию и руководство к действию…

– А попонятней нельзя? – взмолился Никифор Андронович.

– Все слова, которые кажутся в тексте лишними, представляют собой простейший шифр. В своём видении старец Амвросий сначала спасает малую толику стада – барана, овцу и ягнёнка. То есть родителей и ребёнка – как в Денисьеве, где самопогреблись плотник, его жена и младенец. Потом сказано: «Другую толику есте нашёл, тож погнал». «Есте» – это цифра пять. В деревне Рай в мину легли пятеро. «За ней глаголя и третью». Глагол – тройка! Это про деревню Мазилово, где погибли трое: староста с женой и их дочь. Далее в «Видении» идёт: «И ещё за одною полуиже поспел». Полу-«иже» – половина от восьми, то есть четыре…

– Тетыре дедуськи! – воскликнул Маса, не сводивший с господина восторженных глаз.

– Дайте! – выхватил у Фандорина листок Евпатьев, – …Действительно! Поразительное совпадение. Всё по пророчеству! Но что означает…

– Минуту! – перебил его Эраст Петрович, сам не замечая, что его пальцы стремительно отщёлкивают нефритовыми чётками. – «У добра праведных» — это у четырёх праведных, то есть староверческих деревень! Как здесь, на Зелень-озере.

– А я вам ещё кое-что прибавлю. – Никифор Андронович ткнул пальцем в грамотку. – Что это по-вашему? Вот здесь, перед прозванием Волка-Антихриста? Видите закорючку? Когда вы читали вслух, ничего про неё не сказали, да и я проглядел.

Фандорин посмотрел на странный значок, предшествующий имени «Зуд».

– Я решил, что это п-помарка…

– Нет, не помарка! – Теперь настал черёд Евпатьева блеснуть. – Так пишется знак «тысяча».