Я энергично кивнул в знак полного одобрения этой точки зрения.

– Совершенно согласен, – присоединился к нашему мнению английский сыщик. – Давайте не просто найдём тайник с бомбой, но ещё и засадим мсье Люпена за решётку, где ему самое место.

– Но я бы очень хотел, чтобы предварительно он оказал сопротивление, – мечтательно протянул Фандорин-доно. – Посмотрим, насколько хорошо усвоил он уроки дзюдзюцу.

У моего господина что ни слово, то золото.

В этот миг (ещё можно сказать «в это самое мгновение – тоже неплохо) из коридора донеслись шаги, и в столовую вошёл смуглый мужчина с подкрученными, как у Оды Нобунаги, усами и пышной причёской. По ней я тотчас догадался, что это и есть управляющий. Давеча мы видели его силуэт в окне конюшни.

Он прерывисто дышал – должно быть, очень к нам торопился. Поздоровавшись, он обвёл нас взволнованным взглядом, и я почтительно ему поклонился, потому что знал: этот Боско повёл себя, как подобает верному вассалу – зная о бомбе, не бросил господина в беде.

– Мсье совсем запыхался. Я дал ему воды. Он придёт, как только отдышится. А мне велено поспешить сюда и ответить на ваши вопросы, – очень быстро проговорил он на французском.

Холмс переводил всё сказанное доктору, я старался не пропустить ни слова. Господин же шепнул мне по-русски, что в речи Боско чувствуется итальянский акцент. Итальянцы считаются отличными слугами, их охотно нанимают на работу в лучшие дома Франции.

К тому, что нам уже было известно от Дэзу-сан, Боско добавил, что голос у знаменитого преступника звучный и наглый. Сразу после окончания разговора итальянец связался со станцией и спросил, откуда звонили, но телефонистка ответила, что вызов через коммутатор не проходил. Очевидно, Люпен каким-то образом сумел подключиться к линии напрямую.

– Как видите, я всё же был не совсем неправ, – заметил Шерлок Холмс. – Полицейский инспектор на телефонном узле ничем бы не смог нам помочь.

Когда управляющему задавали очередной вопрос, он отвечал коротко и очень быстро. Мне показалось, что ему не терпится поскорее уйти отсюда. Дважды, когда возникала пауза, он спрашивал, можно ли ему уже вернуться в конюшню. На лбу у него блестели капельки пота, глаза беспокойно перемещались с предмета на предмет, и я вдруг догадался, что он просто-напросто боится, не взорвётся ли бомба раньше времени. Моё уважение к этому человеку сразу поуменьшилось.

Внезапно господин спросил его совсем про другое.

– Я заметил, что на всех окнах первого этажа установлены ставни, снаружи запирающиеся на замок. Где ключи?