Исаак хватает и оттаскивает ее.

Раздается взрыв, Эбигейл чувствует жгучую боль в шее…

– Воспоминания Иден отличаются от моих, – безучастно продолжала Эбби. – После травматичного опыта память часто искажает события. Члены секты порой видят то, во что хотят верить.

– Это логично.

– Габриэль была очень напугана. А я, семилетняя девочка, к чьей голове приставили пистолет, сохраняла полное самообладание, не плакала и не заикалась. Я миллион раз прочитала расшифровку переговоров.

Число 62 на обрывке бумаги.

– Думаю, Моисей не приставлял дуло к моему виску, – сказала Эбби.

– Скажи про пистолет. – Палец Уилкокса упирается ей в висок, словно оружие. – Скажи, что нас шестьдесят два человека. Ты запомнишь, Эбигейл? Шестьдесят два.

Моисей царапает цифры на обрывке бумаги. Слышно, как плачет Иден. Но Эбигейл не ноет. Она храбрая. Отец Уилкокс всегда так говорит. Именно поэтому он выбрал ее, а не Иден или Исаака. Моисей доверяет только Эбигейл.

– Кажется, меня не было в зале, где собрались все сектанты. Те, кто там оказался, погибли. Уилкокс сказал мне, что делать, и пошел в столовую к остальным, а я… – Эбби закрыла глаза.

Когда я уйду, позвони полицейским. Скажи им, что случится, если они приблизятся. Скажи про пистолет. А затем закрой двери в столовую.

– Засов был снаружи, – прошептала Эбби. – Я заперла их, как и велел Уилкокс. Мы с Иден и Исааком остались на улице.

– Ты не можешь быть в этом уверена…

– Я уверена.

Они молили о помощи. Мама, папа, все остальные. Дым. Эбигейл бежит, чтобы отодвинуть засов. Она должна их выпустить. Сзади раздается крик Иден:

– Эбигейл, уходи оттуда!

Ей нужно открыть дверь.

Исаак хватает и оттаскивает ее.

Раздается взрыв, Эбигейл чувствует жгучую боль в шее…

Рука Эбби тянется к шраму.