– Нельзя мне лицо показывать.

Назаров узнал бы капитана из контрразведки, это было ни к чему. А голос Алексей приспустил еще ниже:

– Ты из организации Заенко?

– Сначала скажи, кто вы сами такие, – насторожился раненый.

– Подпольная группа РВС. Я Алексей, а это товарищ Надежда. Так ты с Заенко?

Кивнул.

– Надо мне с ним встретиться. Хватит нам по отдельности воевать. Вы вон знали, когда и где бронепоезд подкараулить, но с зарядом напутали, а у нас хороший взрывник есть. Вместе будем вдвое сильней.

Назаров молчал, торопить его было нельзя. Пусть подумает.

– Сможете отвезти меня куда скажу? Мне тут у вас все равно оставаться нельзя. И папаша, я слыхал, ругается.

– Отвезем. Тебе только до извозчика добраться. Опять притворишься пьяным. Я тебе вправду водки дам. Врач сказал, если будет больно, влейте чарку. Он потом тоже приедет куда надо.

– Врач у нас свой есть. А водка – дело хорошее, – улыбнулся Назаров. – Но лучше налей две.

Про встречу с Заенко, однако, ничего не ответил.

Вечером, когда стемнело, Романов зашел снова. Еле вырвался со службы – такой переполох наделало нападение подпольщиков на машину контрразведки. Прочесыванием района, где нашли брошенный «форд», Алексей руководил сам и позаботился о том, чтобы читальню не тронули.

Сели вдвоем на извозчика. Вместо платка Романов обвязал щеку бинтом, поднял воротник, опустил козырек кепки, но Назаров в него особо не вглядывался, да и темно уже было.

Заехали за Холодногорское кладбище, в район рабочих бараков.

– Тут сойдем, – сказал Назаров извозчику.

Но шли потом долго, петляли. Два раза раненый просил передохнуть.

В третий раз остановился прямо посреди пустыря.

– Всё. Дальше сам. Бывай, товарищ.