– Исмаэль!..

Голос Дарлинг, запутавшийся в ветре, так тих, что едва доносится до стоящего рядом Субисарреты, но у Исмаэля хороший слух. Он оборачивается и приветственно машет рукой.

– Инспектор хотел поговорить с тобой.

– Да, конечно.

– А мы с Лали поднимемся к Серхио.

Серхио, очевидно, и есть капитан «Candela Azul», человек, который хорошо знает свое дело. Лали перекочевывает из рук брата в руки Дарлинг, и обе они скрываются в рубке. А Субисаррета подходит к Исмаэлю и становится рядом; некоторое время они оба наблюдают за белыми гребешками волн. Первым прерывает молчание саксофонист:

– Вчера вечером я рассказал вам все, что знал, инспектор. Больше мне добавить нечего.

– Со вчерашнего вечера кое-что изменилось.

– Вы напали на след преступника?

– Я хотел бы поговорить с вами о ночном портье. Викторе Варади. Вы, вроде бы, знакомы с ним…

– Тот парень, который втирал мне про красоты Сан-Себастьяна. И про Аквариум, я помню. Только трехминутную беседу нельзя назвать знакомством.

– Вы не виделись с ними за пределами отеля?

– С чего бы?

– Значит, нет?

– Нет.

Ни один мускул не дрогнул на лице Исмаэля, ни одна ресница не пошевелилась. Почему Субисаррета уверил себя, что приезжавший к Виктору «нигер» и есть Иса? Этим «нигером» мог оказаться любой человек с темной кожей. Ведь цыганский засранец дал весьма приблизительное описание визитера, ограничившись ничего не значащими характеристиками. В актив можно записать лишь дреды и золотой медальон: они есть и у Исмаэля, но и у любого другого африканца тоже. Их носит если не каждый первый, то уж каждый второй – точно. И хорошо одетый африканец не редкость, все остальные пассажи можно отнести к субъективному восприятию засранца. Как он выразился? – «Черномазый похож на человека, у которого водятся денежки. И в каждом кармане по лопатнику». Гипотетический лопатник к делу не пришьешь.

К тому же Исмаэль Дэзире Слуцки – саксофонист. Очень талантливый саксофонист, он служит джазу, а само понятие «джаз» для Субисарреты свято. Хороший джазмен может оказаться не очень хорошим парнем, любителем алкоголя и травки, головной болью для женщин и геморроем для друзей, но руки в крови он не испачкает никогда. Никогда не совершит злодейства, никогда хладнокровно не лишит жизни другого человека.

До сих пор все умозаключения Субисарреты строились на том, что вчерашним гостем Виктора был именно Исмаэль, теперь же они, как о скалу, разбиваются о надменный профиль черного принца. Принц не проявляет ни малейшего беспокойства, единственная эмоция, которую можно прочесть, кроется в уголках губ: Исмаэль Дэзире сочувственно улыбается.